В доме коммерции советника (дореволюц. издание)

– Какъ напрасно, тетушка? – повторила Флора, надувши губки, какъ капризный ребенокъ. – Вдь, это мое обручальное кольцо.

Кети вздрогнула при этихъ словахъ. Вдь не могло же кольцо какимъ нибудь сверхъестественнымъ чудомъ возвратиться в руки Флоры? Значитъ, она лгала и обманывала съ такою наглою смлостью!

– Да, это весьма непріятный случай, – сказала добрая старушка, – но, вдь, кольцо въ комнат пропасть не можетъ. Мы сегодня-же вечеромъ отыщемъ его и я пришлю вамъ ваше дорогое сокровище.

– Я засыплю золотомъ того, кто мн его сегодня доставитъ, – увряла Флора, между тмъ какъ тягостное безпокойство видимо овладло всмъ ея существомъ.

Президентша и совтникъ, замтивъ, что Генріэтта не принимаетъ никакого участія въ ихъ бесд, придвинули свои стулья къ кровати и услись возл больной.

XVII.

Тетушка вышла изъ комнаты, что-бъ приготовить гостямъ чай, и Кети послдовала за нею. Возмутительная комедія, такъ ловко разыгранная коварною невстою, взбсила ее до крайности и молодой двушк необходимо было оставить комнату, что-бъ нсколько успокоиться. Кети попросила тетушку, позволить ей похозяйничать, и добрая старушка съ радостью передала ей связку ключей.

– Вотъ, возьмите, дорогая, добрая Кети, – сказала она дрожащимъ голосомъ, какъ будто стараясь подавить глубокій вздохъ.

Растроганная старушка обвила стройный станъ молодой двушки и ласково къ ней прижалась.

– Я отдыхаю душевно, когда смотрю на ваше свжее личико. Вы часто напоминаете мн Кети Лютера [15], эту храбрую женщину, всегда готовую поддержать своего воинственнаго мужа, – сказала она грустнымъ голосомъ и поспшила вернуться въ комнату больной.

Между тмъ Кети отперла шкафъ, вынула оттуда банку съ кофе и большой сладкій пирогъ, нарочно приготовленный въ честь этого дня; затмъ она всыпала сахару въ хорошенькую голубую вазочку и усердно вытерла хрустальную тарелку.

Въ то время, какъ она рзала пирогъ на части, изъ комнаты больной кто-то вышелъ; а такъ какъ кухонная дверь не совсмъ плотно притворялась, то Кети замтила, что вышла Флора. Прекрасная невста прошла въ сни и осматривалась съ какимъ то нершительнымъ видомъ; но вскор глаза ея встртили того кого искали: изъ комнаты тетушки вышелъ докторъ.

Флора бросилась къ нему съ распростертыми объятіями.

– Лео! – послышался тихій возгласъ.

Кети вздрогнула и прислушивалась съ замираніемъ сердца къ этому звуку. Неужели это, дйствительно, былъ голосъ Флоры? Могла-ли она говорить съ такою нжностью и ласкою? Молодой двушк хотлось тотчасъ-же запереть дверь, что-бы ничего не слышать и не видть, но она не находила въ себ силы для этого и неподвижно стояла, какъ прикованная къ одному мсту.

– Лео, погляди на меня! – продолжала говорить Флора, не получая никакого отвта отъ своего жениха.

– Къ чему такая холодность? Я вижу, что ты мужественно борешься съ своимъ чувствомъ любви, что-бъ показать свою жестокость, что-бъ наказать меня. А за что? За то, что я вчера, потерявъ всякое сознаніе, не знала, что длала и что говорила? Лео, вспомни, что моя жизнь была въ опасности, я не могла успокоиться отъ волненія, а тутъ еще ты раздражилъ меня.

Кети невольно подняла голову; возл нея стояла кухарка и улыбалась, слушая, какъ важная барышня просила прощенія у молодаго доктора. Появленіе этой женщины напомнило Кети о ея обязанностяхъ; она живо положила пирогъ на хрустальную тарелку, взяла ее въ руки и вышла въ сни.

Докторъ, отвернувшись отъ Флоры, молча стоялъ, неподвижно устремивъ глаза вдаль; какъ блдно было его чудное лицо, какъ крпко сжаты его губы, а между тмъ Флора такъ крпко прижалась къ нему, какъ вампиръ въ народныхъ сказаніяхъ.Услышавъ скрипъ отворившейся двери, Брукъ обернулся и взглядъ его встртился съ глазами Кети, при чемъ онъ такъ вздрогнулъ, точно его застали въ преступленіи. Флора съ удивленіемъ посмотрла на него и сказала успокоительнымъ тономъ:

– Не пугайся, Лео, вдь, это только Кети!

Молодая двушка быстро проскользнула въ комнату больной. Сердце ея сильно билось, когда она дрожащими руками поставила тарелку на столъ и потомъ, по просьб Генріэтты, заманила веселыхъ птичекъ въ клтку и заперла за ними дверцу.

Въ эту минуту она замтила, что на бломъ песк клтки лежало тоненькое золотое кольцо. Кети осторожно достала его, положила въ карманъ и собиралась выйти, что-бъ приготовить кофе. Между тмъ президентша съ важностью говорила о приданомъ Флоры и насчитывала тетушк Діаконусъ все, что еще нужно было приготовить, какъ бы желая убдить старушку, что ея знаменитый племянникъ введетъ въ домъ нчто въ род принцессы.

Вскор въ комнату вошелъ докторъ, и Кети, вздохнувъ свободне, не поднимая глазъ, быстро проскользнула мимо него и скрылась за дверью. Въ сняхъ никого не было; по всей вроятности, Флора вышла въ садъ.

Поставивъ налитыя чашки на подносъ, въ то время, когда кухарка надвала чистый фартукъ, что-бы выйти къ гостямъ, Кети съ сильнымъ замираніемъ сердца вынула изъ кармана кольцо и подошла къ окну, что-бъ осмотрть его. „Э. М. 1843“ – прочитала она – Эрнстъ Мангольдъ. – Значитъ, это было обручальное кольцо матери Флоры.