В двух шагах от дома (СИ)

В дверь неспешно, шаркающей походкой вошел совсем дряхлый старик в коричневом одеянии служителей Единого. Он был сгорбленным и сморщенным. Голова на тонкой шее неуверенно тряслась. Пожилой жрец был настолько худым, казалось, что он может несколько раз завернуться в робу, которая была на нем надета.

— Входи, преподобный отец, прошу тебя! — загромыхал брат-капеллан. Судя по тому, как он повысил голос, посетитель был еще и тугоух.

Услышав Веттония, старик вздрогнул и вздернул голову, стараясь рассмотреть обстановку слезящимися подслеповатыми глазами. Брат Веттоний встал, уступив пожилому жрецу свой стул.

Все это время Кассия стояла столбом, лихорадочно соображая, кто это такой. Внезапно ее осенило: это был духовник сэра Аурелиана Гауры, каноник Урсин. Тот самый, который написал рекомендательные письма для настоящей Кассии. Реагировать надо было быстро.

— Отец Урсин! — девушка, почти натурально всхлипнув, бросилась на колени перед стариком и стала целовать ему руки. — Как же я рада, что ты здесь! Я так по тебе скучала! Как ты себя чувствуешь? Путешествие было не слишком тяжелым?

Каноник слегка потрепал ее по голове, растерянно посматривая то на девушку, то на рыцаря.

— Кто ты, дитя? — удивленно пробормотал жрец.

Брат Веттоний напрягся. Кассия мысленно уже увидела себя на плахе, но сдаваться она не собиралась:

— Отец Урсин, — она немного отстранилась от старика, давая ему возможность себя разглядеть. — это же я, Кассия!

Вручая ей бумаги, Одноглазый Энний сказал, что старый каноник настолько подслеповат, что не отличит кружевную ночнушку своей служанки от собственной робы. На это девушка и рассчитывала.

Несколько секунд, показавшиеся Кассии вечностью, старый каноник всматривался в нее. Потом улыбнулся и прижал голову девушки к впалой груди и поцеловал в лоб:

— Девочка моя! Я тоже соскучился, малышка! Но… почему они держат тебя… в тюрьме?!

Брат Веттоний пристально посмотрел на старого жреца и уточнил:

— Значит, отец Урсин, ты признаешь, что эта девица — леди Кассия Гаура?

— Неужели я не узнаю свою малышку, которую с детства воспитывал в лоне Единого? — ворчливо произнес жрец и нахмурился. — А что она уже натворила такого, что вы посмели бросить ее в каменный мешок? Разве предназначение Ордена — издеваться над сиротами?

Кассия гневно выпрямилась. Надо было развить успех и попробовать раз и навсегда избавиться от Туллия.

— Наверное, предназначение Ордена — тащить через всю Святую Землю больного старика, чтобы он опознал кого-то, кого больное воображение епископа, свихнувшегося из-за чрезмерного любвеобилия, окрестило самозванкой. Если хочешь знать, отец Туллий домогался меня, а когда я ему отказала, придумал эту историю с самозванкой. А ты из-за этого похотливого павиана истязаешь старого, уважаемого человека. Мне стыдно за тебя, брат Веттоний.

Рыцарь-капеллан нахмурился:

— Но почему там, в трапезной ты ничего не сказала?

— А ты пытался меня выслушать? Ты велел сразу же бросить меня в тюрьму, — окрыленная победой, девушка пылала праведным гневом. — Я постараюсь, чтобы как можно больше братьев узнало о том, как в Академии Ордена относятся к сиротам, чьи отцы с оружием в руках защищали наши границы от имперских магов!

— Отставить истерику! — загремел Веттоний. — Смирно, равнение на меня! Ты пока еще послушница, Кассия Гаура.

Кассия повиновалась.

— Значит, так, — отчеканил брат-капеллан. — Раз преподобный тебя узнал, обвинения в самозванстве я с тебя снимаю и разрешаю вернуться к занятиям. Отец Туллий будет удален от преподавания за злоупотребление служебным положением. Канонику Урсину придется остаться здесь. Орден принимает во внимание, что обратного путешествия он может не перенести, и за отсутствием родных, которые могли бы за ним ухаживать, предоставляет ему полный пансион. Можешь его навещать.

— Спасибо, сэр! — девушка вытянулась в струнку.

— Вольно, — скомандовал брат-капеллан. — К занятиям приступаешь с завтрашнего дня.

У Кассии словно гора с плеч свалилась. Обрадованная девушка решила доиграть свою роль до конца и помочь канонику устроиться. Слава Единому, теперь, когда отец Урсин был твердо уверен, что перед ним его воспитанница, он был неопасен.

А потом можно было выполнить обещание, данное Эннию, и стать лучшей из лучших.

Глава 8. Плач под холмом

Посреди ночи Кассия проснулась от резкого неприятного звука. Дверь качалась от сквозняка и противно скрипела. В окружающем безмолвии этот высокий, тонкий, как будто хнычущий звук казался оглушительным. Откуда он взялся? Возможно, они неплотно закрыли за собой дверь, когда ложились спать.

— Андри, прикрой дверь! — сонным голосом попросила девушка, укутываясь в странное покрывало из кротовьих шкурок, с запахом которого она уже почти свыклась.

Кассии в очередной раз пришло в голову, что надо бы перестать стесняться и попросить Андри нагреть воды — помыться и выстирать одежду. Даже мысль о том, как девушка сейчас выглядит и как от нее, должно быть, пахнет, приводила Кассию в смущение.