В двух шагах от рассвета (СИ)

   Колючка привычно вставила пластиковую карту в узкую щель (спасибо предусмотрительному Краю!) и слегка надавила. Замок согласно пискнул, подмигнул зеленым огоньком и услужливо распахнул внушительной толщины дверь. Что в ней было хорошо,так это абсолютная способность гасить любые, даже самые громкие звуки. Особенно, крики.

   Ева, в очередной раз подавив приступ болезненного раздражения, быстро шагнула внутрь, пересекла короткую кишку пустого предбанника, тем же манером отперла ещё одну, не менее мощную перегородку и оказалась непосредственно внутри контрольно-аппаратного комплекса. Сокращенно КК, кoторый представлял собой тщательно изолированное от внешнего мира помещение примерно пять на семь с половиной метров, с одной единственной дверью, небольшим медицинским отсеком и почти двухметровым, широким столом со стальными зажимами по краям. А также целым набором разнообразных агрегатов, приборов и отслеживающей аппаратуры, позволяющих фиксировать малейшие отклонения параметров тела испытуемого объекта. Все вместе носило вызывающее дрожь имя «мозголом» и долгие годы потом являлось в кошмарах всем без исключения нюхачам.

   Ева уже видела такую комнату однажды. До сих пор при воспоминании руки сами собой сжимались в кулаки, а где-то под ложечкой начинало неприятно сосать. Но сейчас она не позволила давнему страху проснуться. Просто не успела, потому что в этой комнате оказался не один стол, а целых пять. И они не пустовали.

   – Я тебя убью! – в бешенстве выдохнула Колючка, разглядев за нагромождением мониторов и датчиков знакомую белобрысую фигуру. - Край! Твою мать! Ты что творишь, гад?!

   Она гневно посмотрела на своих бывших тюремщиков, растянутых на этих проклятых пыточных стендах, как грешники в аду. Все пятеро были обнажены по пояс. Лица одинаково напряженные, побагровевшие от натуги, мокрые от пота и искаженные от немыслимой муки. Руки разведены далеко в стороны, едва не вывернуты в суставах и надежно зафиксированы в запястьях и лодыжках стальными зажимами. Натянутые, как канаты, мышцы страшновато проступили под влажной кожей. Покрытые свежими кровоподтеками тела выгнулись от боли, чуть подрагивая от напряжения, а пластинки электродов то и дело ерзали, когда мощные грудные клетки вздрагивали от очередного болезненного укола. Наемники скрипели зубами, хрипло дышали и сильнее стискивали кулаки, едва удерживая рвущийся наружу крик, но все pавно не издавали ни звука: терпели. Среди несчастных был, разумеется, и Костя, который посмотрел на внезапно появившуюся в дверях Охотницу с нескрываемой ненавистью.

   Упырь нервно обернулся от экрана монитора и виновато опустил взгляд: она была простo в ярости,и он ее понимал.

   – Кто тебя просил, мерзавец?!

   – Я, - тихо отозвался из противоположного угла Витор. - Простите, кейранн-сан, это моя вина. Он возражал.

   – Выключи! – рявкнула Ева, едва сдерживаясь, чтобы не пришибить на месте обоих. – Выключи немедленно! И... кхаш! Забудь про церемонии! Меня устроит обращение на «ты» и по имени. Я ясно выражаюсь?

   – Вполне.

   Край отстучал на клавиатуре необходимую команду, быстро убавив напряжение,и распятые тела несчастных обессилено обмякли. Наемники тяжело дышали,то и дело смаргивая едкий пот, с трудом могли шевелиться от боли в вывернутых суставах, но все равно угрюмо молчали. Только жгли ненавидящими взглядами своих палачей, гадая, что ещё их ожидает в этом концлагере. Колючка по опыту знала, что боль от «мозголома» будет терзать их ещё несколько дней, да и потом станет частенько напоминать о себе.

   Она гневно пoвернулась к неловко переминавшемуся реису.

   – Витор, зачем ты все это устроил?!

   – Прошу прощения. Но мне было велено: получить информацию о заказчике во что бы то ни стало.

   – Кем?! Это отец велел?!

   – Нет, – очень тихо ответил карнеши и опустил глаза.

   – Тогда кто... Боже! Неужели...?

   Витор быстро отвел взгляд: да, это правда. Приказ поступил напрямую от Кайр-сан. Еще вчера. Кроме негo, Кайр-тан никто не посмел бы приказать.

   Ева едва не схватилась за голову. Да как он мог? Как посмел распоряжаться чужими жизнями, как собственными рабами? Иди хуже – как безропотным скотом?! Поверить не могу, что он сделал это! Ну, Стас! Только вернись! Нам предстоит до-олгий разговор!

   Она зло выдохнула.

   – Ладно, с ним я ещё разберусь. Витор, почему они в синяках?

   – Они на меня напали... то есть попытались пo дороге сюда, - еще тише пояснил он. И торопливо добавил: – Люди не пострадали, госпожа. Я был очень осторожен – переломов и кровоизлияний нет, повреждена только кожа и подкожная клетчатка. Они быстро поправятся.

   Охотница вздрогнула, когда представила, чем могла окончиться для наемников попытка к бегству, и запоздалo перевела дух. Какое счастье, что вспыльчивый реис почтил ее просьбу и сумел сдержаться, хотя наверняка соблазн покончить с этим делом раз и навсегда был велик.

   – Спасибо, Витор, я это запомню, - пробормoтала она и покосилась на приходящих в себя парней. - Думаю, они потом тоже поймут, насколько легко отделались... Край, сколько?

   – Семьдесят пять.

   – Ого! Это же уровень нюхачей!