В двух шагах от рассвета (СИ)

   – «Суперсенс» – это что? – нeмедленно уточнил Степан,тот самый, который так вовремя вернулся на базу вместе с припозднившимся Костей. Его еще Ёжиком кличут.

   – А там и увидите.

   Витор грациозно поднялся со своего места и первым выскользнул за дверь, сумев пройти почти вплотную к инстинктивно отшатнувшимся наемникам, не задев их и краем. Только лица обдуло ветерком от его стремительного движения, да вдоль позвоночника пробежала волна уже знакомого ледяного ужаса: реис был очень скор и невероятно пластичен. Прямо-таки фантастически грациозен, будто соткан не из мышц и сухожилий, а, по меньшей мере,из жидкого металла. А уж походка у этого здоровенного брюнета с пугающими глазами была и вовсе, как у прирожденного хищника: мягкая и абсолютно бесшумная, какой просто не бывает у нормальных людей.

   – Ты что тут делаешь?! – удивленно воскликнул Край, застыв на пороге комнаты, как изваяние, и с негодованием воззрившись на деловито жующую в вестибюле Колючку, которая с совершенно невозмутимым видом восседала (за неимением другой мебели) прямо на пыльном столе.

   – Как, что? - бодро отозвалась Ева, уже приканчивая огромный бутерброд. – Мне чего-то не спится. Вот и решила поучаствовать в воспитательном процессе, так сказать, лично. К тому же, у тебя в холодильнике еда нашлась очень кстати.

   – Вот неугомонная! Учти, если Стас меня спросит, отчего ты исхудала и шатаешься на ветру, я скажу все, как было! Без всякого преуменьшения!

   – Я уже толстею, - Ева хитро сверкнула глазами и задвигала челюстями ещё интенсивнее.

   – И про эпицентр скажу тоже!

   Вот теперь ее прoняло: Охотница мигом растеряла свoю ненормальную веселость, слетела со стола, где сидела, беззастенчиво поджав под себя ноги,и просительно посмотрела на раздраженного наставника.

   – Перестань. Край,ты же не сделаешь этого? Правда? Ты не можешь так со мной поступить!! Он ведь меня потом целый месяц за вoрота не выпустит!

   – Не месяц, а, как минимум, год, - флегматично поправил он.

   – Тем более!

   – Так тебе и надо: не будешь лезть, куда не просят.

   – Край!

   Колючка пришла в искренний ужас от одной только мысли, что подвергнется домашнему аресту снова. Нет, на какое время это ее вполне бы устроило, особенно если арест будет сопровождаться постоянным присутствием реиса. Но он же не мог быть рядом вечно! И в расписании всегда занятого Ставраса непременно есть миллион и ещё одно, ожидающее его дело, которые без личного присутствия Кайр-сан просто не могут разрешиться! Уж кто-кто, а она успела хорошо прочувствовать это на собственной шкуре. И предположить, что ей придется незнамо сколько времени в одиночестве куковать в девственно пустом номере «Хилтона»... бр-р-р... да лучше за крашами Оласа гоняться по всей Москве!

   Ева зябко передернула плечами и ощутила какое-то смутное беспокойство. Так, словно кто-то знакомый позвал ее по имени. Далеко-далеко.

   – Ладно, пошли, – обреченно вздохнул Край, понимая, что теперь не отвяжется. - Но учти: сунешься в класс без спроса,и Ставрас мигом все узнает про твои художества!

   – Я... – она неожиданно нахмурилась, снова почувствовав какую-то безотчетную тревогу и просыпающийся страх. Необъяснимый, иррациональный, на грани паники. Совсем как тогда, перед отлетом Ставраса в Канаду.

   Край расценил ее молчание, как согласие, и удовлетворенно кивнул.

   – Так то! А то ишь, взяла моду! Ты, между прочим, формально еще не кейранн-сан, а потому мы с Витором можем с полным основанием тебя скрутить и запереть в одной из комнат, до возвращения твоего благоверного. А там уж он сам управится...

   Ева не ответила. Знакомая комната неожиданно поплыла у нее перед глазами и сильно покачнулась, как палуба в девятибалльный шторм, стальные стены раздвинулись в совершенно необъятную даль, внезапно поблекли и расплылись, как размытый дождевой водой рисунок на асфальте. Хриплый голос наставника истончился до комариного писка, а затем и вовсе пропал, заглушенный прорвавшимся из ниоткуда звуком дрожащих от вибрации перегородок и шумом огромных двигателей. Колючка будто в прорубь провалилась, внезапно выпав из реального времени,и зачарованно уставилась на проступивший, как сквозь мутное стекло, салон частного лайнера.

   – В чем дело, ет? - раздался в ушах знакомый до боли баритон, с немалым трудом перекрыв странный воющий гул за бортом. - Почему мы снижаемся?