В двух шагах от рассвета (СИ)

   еиса была права: еще не время. Она совершенно не подумала об этом, позабыла за собcтвенной болью о миллионах крашей, которые скоро лавиной хлынут в ничего не подозревающие города. Выбросила из головы, эгоистично посчитав, что ее боль – больше, чем боль той же Ирнассы. Или отца. Или Края. Они все теряли близких, все прошли через потери. Каждый видел свой личный ад, но все-таки сумел удержаться от отчаяния и прыжка с края пропасти. Даже Ирнасса. Неужели не смогу и я? Неужели поддамся? Не устою перед соблaзном и предам ЕГО память? Он бы хотел, чтобы я закончила его дело. чень хотел бы, Ирнасса права во всем. Да, Слияние – нечто большее, чем жизнь. Слияние – это одна душа на двоих, одна боль, одна страсть, одна судьба. Один не будет жить в одиночестве, но несправедливо будет уйти, не сделав для них прежде то, что возможно. Отблагодарить хотя бы таким образом за заботу,и тогда совесть будет чиста. И ОН был бы рад, если бы знал. Это задержит ее совсем ненадолго, на чуть-чуть: день или два. После трехнедельной пытки можно потерпеть и ещё немного, отложить последний шаг.

   – Имеют, - сказала она, наконец.

   – Правда-а?! как же Ставрас?

   Ева с немалым трудом подавила вновь вспыхнувшую боль в груди и медленно повернулась. Смерила усмехающуюся женщину внимательным взглядом, без труда разглядела в черных глазах искры затихающей паники и еще не погасшего страха, а потом понимающе прикрыла веки. Что ж, достойный ход: заставить ее разозлиться и тем самым отсрочить неизбежное; достойный и очень рискованный, но он сработал: я подожду.

   Колючка неожиданнo успокоилась и резко бросила:

   – Стас меня поймет.

   Ирнасса незаметно перевела дух.

   Ева быстро подошла к окну, уверенно распахнула cтворки, всмотрелась в быстро темнеющее небо на горизонте и глубоко вдохнула свежий воздух. Да, за три мучительно долгих недели, прошедших в постоянной борьбе с самой собой, она совсем забыла, какой у него вкус. Забыла, как пахнет шумный город. Как приятен ветер. Как шумят кроны деревьев. два не забыла, как прекрасен этот мир после летней грозы. И как волнующе красиво ночное небо над яркими неоновыми огнями. Стас так его любил...

   Она смахнула непрошенные слезы, отогнала вновь вернувшуюся боль и тоскливое ожидание, снова надолго замолчала, напряженно размышляя, как лучше поступить. Он поймет, должен понять, оценит. Ведь это и ради него тоже. К тому же, совсем недолго... Ева коротко вдохнула живительную прохладу и, неожиданно приняв твердое решение, резко развернулась: Ирнасса, заломив руки, с тревогой и растущим беспокойством все еще ждала.

   – Хорошо, - сказала Охотница. - Я останусь. Ненадолго. При условии, что... когда все закончится, ты не станешь мне мешать.

   – Обещаю, – с облегчением выдохнула реиса.

   Ева нахмурилась, мысленно запретив себе с этого момента даже думать о Стасе, воздвигла в мыслях невидимую преграду, чтобы болезненные воспоминания не помешали в работе, последний раз полюбовалось на его строгое и невероятно красивое лицо, ласково улыбнулась... и с грохотом захлопнула непрозрачную дверь, надежно отсекая его призрачный образ от настоящего. Все. Теперь – только работа. Вот теперь она полностью готова ко встрече с почти пятью миллионами голодных крашей.

   Колючка сосредоточенно помолчала, выбирая наилучшую тактику, поворошила мамину память и неожиданно властно бросила:

   – Хорoшо, делаем так: звони отцу, Ингвару и Витору. Всем своим, кого только сможешь найти. Пуcть соберется Малый Круг. Сегодня же, в нашем Центре, но пока не сообщай, зачем. И пусть Кланы будут наготове: возможно, нам этой ночью предстоит большая зачистка.

   Ирнасса заметно вздрогнула от ужасно знакомых ноток в окрепшем голосе кейранн-сан, вскинула непонимающие глаза и неуверенно спросила:

   – А ты?

   ва ловким движением вспрыгнула на подоконник.

   – Пойду прогуляюсь по городу.

   Она хищно усмехнулась и, сверкнув алыми угольками глаз, соскочила вниз, пpямо с высоты третьего этажа. Под испуганный вскрик реисы упруго приземлилась на пустую дорожку и, отпустив ее из оков собственной воли, быстрым шагом направилась прочь: следовало проверить свое, оставшееся без должного присмотра хозяйство, пока оно не решило проверить на вкус кого-нибудь другого.

ГЛАВА 15

   Москва была по-прежнему ошеломительно красива, как девушка на выданье, у которой не было отбоя от женихов. Яркая, волшебная, усыпанная живыми цветами и расцвеченная со всех сторон разноцветными огнями. Немного суетливая и шумная, но на то она и есть столица, чтобы скромно не отсиживаться в сторонке, когда весь мир завистливо следил за ее быстро развивающейся статью. оскошная, блистающая выставленным напоказ и немного кичливым богатством в центре и мудро прячущая свои бедные окраины за стальными завитками Кольцевой.

   Ева жадно рассматривала город с высоты птичьего полета, бесстрашно свесив ноги с бетонного парапета уже знакомой крыши «Русского Хилтона». Да, гнезда все еще на месте. Вон, как мирно светятся уснувшие несколько недель назад кладки. Одиночки есть,и немало, но сейчас для Клана были важны не они.