В двух шагах от войны

— А чо, — лениво сказал Баланда, — на «американку» спорю: кто под той баржой проплывет и назад вернетси? — И он показал на стоящую на якоре метрах в пятистах от берега баржу.

Сперва все молчали, потом Арся цыкнул зубом и сказал в небо:

— Как был дурной, так дурной и остался.

Баланда встал и начал не спеша раздеваться. Уже голый, стоя по колени в воде, он повернулся и, усмехнувшись, сказал:

— Зашлабило, да?

— Вернись, губошлеп! — сердито крикнул Антон. — Глупость делаешь.

— Зашлабило… — Баланда засмеялся и вошел дальше в воду.

Тогда вскочил Карбас. Он быстро стянул с себя штаны, рубашку и побежал к воде.

— Утонешь, зараза! — заорал он Баланде. — Я сплаваю!

Баланда распустил губы и захохотал.

— А ну, давай, мезенский, давай, — сказал он, — буль-буль…

Димка дернул Арсю за рукав:

— Чего они, с ума посходили?

— Дрейфанул? — засмеялся Арся. — Да они до Груманта доплывут, лежи.

Антон, как был в брюках, подошел к Кольке и Баланде и дернул с силой их за плечи.

— А ну, на берег! — резко сказал он. — Герои!

Карбас виновато посмотрел на него и, как цапля, переступая длинными ногами, вышел из воды. Баланда сплюнул сквозь зубы, выдернул плечо из Антоновой руки и нырнул. Антон тряхнул головой и снова улегся на прежнее место.

— Ничего не будет, — сказал он, — как нерпа, жирный.

Баланда плыл к барже размашистыми саженками. Течение сносило его, но он упорно двигался вперед. Один раз даже оглянулся и помахал рукой.

— Доплывет, лихоберка несчастная, — сокрушенно сказал Карбас.

— Доплывет, — помолчав, сказал Антон.

— И под баржу, рыбий глаз, поднырнет, — добавил Арся.

— И вернется, и «американку» потребует, — сказал Шкерт, которого здесь вроде бы раньше и не было.

— Так они же не спорили, — удивился Димка.

— Как это «не спорили», — засмеялся Шкерт. — А чего ты тогда в воду полез, Карбасище?

— Ладно уж, — уныло сказал Карбас, — считай, спорили.

— Ух, и г-глупый ты, Коля, — огорченно сказал Боря-маленький, — такой д-длинный-д-длинный, а такой г-глупый-глупый. Он н-на тебя теперь верхом сядет и п-поедет. Ты хоть з-знаешь, что это за спор такой, «ам-мериканка»?

— Не-е, — протянул Карбас.

— Три вопроса, три желания, — объяснил Морошка. — Что захочет, спросит, а ты отвечай. Что захочет, потребует, а ты исполняй. Понял?

— «Американка» дело серьезное, не отвертишься, — задумчиво сказал Славка. — Вот у меня одна девчонка, еще до войны это было, «американку» выиграла. Ну и натерпелся ж я! Вся Одесса с меня смеялась… Вспомнить страшно.

Баланда уже доплыл до баржи. С берега он был еле виден. Все встали. Антон сложил руки рупором и закричал:

— Не ныряй! Слышишь? Не ны-ряй! Верим!

И все хором стали кричать: «Не ныряй, не ныряй! Давай назад!..» Истошно лаял Шняка. Шкерт молчал и ухмылялся.

Было непонятно, услышал Баланда или нет, только он махнул рукой и нырнул. Все замолчали, а когда из-за кормы показалась его круглая башка, облегченно вздохнули: вынырнул.

— Ну, — сказал Антон, — приплывет, я ему врежу!

Баланда приплыл. Он еле вылез на берег — синий, дрожащий — и тяжело плюхнулся на землю. Подошел Шняка и почтительно лизнул его плечо, потом стал лизать волосы. Антон пожал плечами и отошел. Васька лежал ничком и трудно, с присвистом дышал. Потом поднял лицо, все в песке, и, стуча зубами, спросил:

— Што, выкусили?

Ему никто не ответил. Да и что было отвечать — сплавал ведь, ничего не скажешь.

Шкерт улегся рядышком с ним и что-то такое нашептывал. Баланда оживился и сел.

— Эй ты, мезенский… — Он поманил Кольку рукой. — Ползи сюда, дело есть.

Карбас послушно подошел к нему и опустился рядом. Но, услышав то, что сказал ему Баланда, он отшатнулся и вскочил.

— Ты чего?! — заорал он. — Да я… да ты…

— Что ты ему сказал? — громко спросил Антон.

— Ась? — переспросил Баланда.

— Говори: что ты ему приказал? — повторил Антон и посмотрел на Кольку. Тот открыл рот, но Баланда крикнул яростно:

— А ну, молчи!

Колька захлопнул рот и опять уселся, обхватив колени.

— Великолепно, — невозмутимо сказал Славка-одессит, — один приказ уже выполнен.

— Ты што, ты што, — зашипел Баланда, — какой еще приказ?

— Молчать ты ему велел? — сказал Славка. — Он и молчит. Твой приказ выполняет. Чи так, чи не так?

— Так, — сказал Арся, и все с уважением посмотрели на Славку.

Баланда совсем рассвирепел. Он сжал кулаки и хотел вскочить, но Шкерт уложил его обратно, засмеялся и показал глазами в сторону фактории. Оттуда шла к ребятам Людмила Сергеевна.

— Пущай так, — сказал Баланда, — пущай, я добрый. То первое отменяю, слышь ты, Карбас? За мной три вопросика и два приказика. За мной не пропадет. Хы!

К концу июня по обоим бортам главного трюма были выстроены трехъярусные нары. Между ними стоял длинный деревянный выструганный до блеска стол, а по бокам его — скамьи. В носовой части трюма за перегородкой — камбуз, кухня для экспедиции. У команды «Зубатки» был свой камбуз.