В эпицентре бури (ЛП)

Сразу после перехода а мы направились в наши передовые районы сбора, опять-таки в точности так, как мы планировали сделать на самом деле, а затем приготовились к первому штурму вражеских позиций. Но там мы остановились. Возможно, это были не самые удачные учения. Это никак не повлияло на наш моральный дух и уверенность в себе, но, возможно, неудивительно, что мы задавались вопросом, сможем ли мы по-настоящему прорваться под обстрелом вражеской артиллерии.

Второе учение, "Атака Дибдибаха", должно было быть совмещено с перемещением в район окончательного сбора, "Рэй". Это было значительно западнее Вади-эль-Батин. Именно оттуда мы отправимся на передовые позиции, расположенные сразу за иракскими минными полями. Тогда мы были бы всего в одном шаге от войны.

Оно должно было начаться 14 февраля, в день Святого Валентина. Планировалось, что мы не будем пользоваться рациями, пока не выберемся с минного поля. Фактически, наш радиообмен во время предыдущих учений использовался как часть плана обмана, чтобы убедить иракцев в том, что мы по-прежнему поддерживаем морскую пехоту. Наши сообщения были записаны, и специалисты по радиоэлектронной борьбе воспроизводили их рядом с морскими пехотинцами на побережье. От дезертиров было известно, что Ирак располагает современным оборудованием для радиоперехвата и наверняка перехватывает наши, теперь уже фальшивые, сообщения. Поскольку у них не осталось военно-воздушных сил, у них было очень мало других средств сбора разведданных. Поэтому они в значительной степени полагались на единственный надежный канал, который у них был. К несчастью для них, мы снабжали их информацией, которую они хотели услышать. Из перехватов их сообщений мы поняли, что они клюнули на приманку.

В то же время наши собственные разведданные были неполными. Благодаря спутниковым и другим системам воздушного наблюдения мы получили разумное представление о расположении иракских дивизий и их силах, но мы чувствовали, что оценка ущерба на поле боя была завышена. Также мы хотели знать точное расположение частей на нашем фронте, которые через несколько дней мы будем атаковать. На том этапе у нас было мало реальных деталей.

Еще одной проблемой, которая нас беспокоила, была так называемая проблема "синие по синим", то есть возможность быть застреленными своими же. Морские пехотинцы уже потеряли девять солдат из-за А-10 в битве при Аль-Хафджи. С тех пор мы нанесли на каждую машину перевернутую буквой "V" на боку для удобства распознавания, а сверху разместили оранжевые маркеры для распознавания с воздуха. Однако я все еще испытывал беспокойство и был полон решимости убедиться, что американцы знают разницу между "Челленджером" и T-62 или "Уорриором" и иракской БМП. Я решил посетить американскую базу А-10 в военном городке Короля Халеда.

Казалось, что на базе царит постоянная суета, когда приземистые и уродливые самолеты взлетали и садились. Большинство возвращалось с пустыми подвесными. Как только самолет останавливался, фонарь кабины откидывался, и пилот выходил, а вокруг него суетились наземные службы.

Я наблюдал, как они перезаряжали один из них. Были поданы ленты с 30-миллиметровыми патронами для перевооружения восьмифутовой пушки Гатлинга. Эта пушка могла стрелять семьюдесятью снарядами, размером с молочную бутылку, в секунду. В другом месте на пустых направляющих устанавливались ракеты "Маверик". На одном из них кто-то написал мелом:, "Саддам, будь здоров" — краткое выражение народного настроения. От посадки до взлета могло пройти не больше пятнадцати минут.

Командир эскадрильи, очень серьезный майор с южным акцентом, сопровождал меня и объяснял, как все это работает, как они определяют цель, выбирают оружие, как работает ракета "Маверик". Затем мы прошли в диспетчерскую, расположенную в нескольких самодельных деревянных домиках на краю летного поля. Внутри было несколько столов, а к стенам были прикреплены огромные информационные карты и табло, показывающие, сколько самолетов исправно, где они находятся и какой пилот находится в режиме ожидания.

Мне показали краткое видео некоторых боев.

— Посмотрите сюда, сэр, — сказал майор.

Было видно, как "Маверик" выстрелил и попал в машину, превратившись в огненный шар. На следующем кадре было видно, как машина разлетелась на куски.

— Обратите внимание на экипажи соседних машин.

Экипажи всех остальных машин в этом районе бросили свои танки и бежали прочь.

— Это стандартная реакция иракцев на нападение. Они всегда спасаются бегством.

Я надеялся, что они поступят так же, когда встретят нас.

По видеозаписи было трудно определить, было ли это транспортное средство танком или грузовиком, не говоря уже о том, чье оно было.

— Как вы определяете друга или врага? — спросил я.

— Что ж, сэр, у нас тут проблема. Мы должны полагаться на надежные и точные данные о позициях наших войск. На высоте двенадцати тысяч футов вы не так уж много видите, но ваши оранжевые панели должны помочь.

Это мало помогло развеять мои опасения по поводу братоубийства. Вернувшись в свою штаб-квартиру, я позвонил Роду Треваскусу.