В этих гнилых стенах

Я переругался со всеми по одной простой причине: я, Белый Демон, бессмертный сверхмутант, отказался участвовать в революции. С юношеским максимализмом они твердили, как устали прятаться, устали так жить и достойны лучшего. С этим не поспоришь, но ни один из них ни разу не встречался со смертью лицом к лицу. Такое «счастье» обошло их стороной. Возможно, они были правы: я – трус. Но все, чего я боялся, так это провала. Боялся, что мы все вместе окажемся в итоге в морозильной камере для невостребованных трупов, где наши тела будут ждать своей очереди в крематорий.

Теплыми, нежными руками Ришель гладила меня по голове, пока я рассматривал хорошо знакомые трещины на потолке, время от времени переводя взгляд на подругу.

– Не спеши. Познакомься с Аней, не дави на нее. Расскажем ей все, заберем с собой и просто уйдем.

– Тебе не страшно, Рише? Не страшно, что все это может оказаться враньем и мы там погибнем?

– Дюк, я всю жизнь живу в страхе. За себя, за тебя, за остальных. Хуже точно не будет. Смерть за куполом вообще не кажется мне мучительным вариантом по сравнению с тем, что может ожидать нас здесь.

Глава 17

– Пуля в лоб – это довольно быстро.

– Сомневаюсь, что нас с тобой ждет пуля в лоб… – горько вздохнув, ответила девушка.

* * *

«Не спеши», – говорил голос подруги в моей голове, когда я смотрел, как Аня с Эриком возвращается домой. Я не знал, как начать наше знакомство, хотя уже несколько дней обивал пороги Аниных подъезда и школы, наблюдая за ней. Однажды наткнулся на девушек, поджидающих ее после школы явно не для душевного разговора, и, проведя «дисциплинарный разговор», почувствовал себя ее тайным ангелом-хранителем.

Не придумав ничего лучше, я решил обратиться к Айзеку. Не только потому, что доверял ему больше, чем остальным, но и потому, что из всех друзей он был единственным, кто все еще адекватно воспринимал меня и мои слова.

Я досконально изучил биографию Ани и обратил внимание на то, что ее привезли издалека. Покопавшись, узнал подробности: генерал Слот, позже удочеривший Аню, провел операцию по спасению людей из дальних районов бывшей России. Шел напрямик, словно именно за ней. Все спасенные в этой операции люди были размещены в первом и втором куполах.

Айзек поправил очки и уткнулся в клавиатуру. Спустя полминуты постукивания по клавишам на мониторе открылось другое окно: досье на Мишу Слота.

– Официально лишен звания Маршала страны, понижен в должности. После разбирательства заморожен в звании Генерала.

– Что это значит?

– То, что выше звания у него уже быть не может.

– А что он сделал‐то?

– Спас людей вопреки желанию Миры. Первый и второй купол были предназначены под снос. Слот заселил их.

– Да ты врешь! – Я наклонился к экрану, дрожь сотрясала мое тело от увиденного. – Черт! Ты хочешь сказать…

– Мы живы только благодаря ему.

– Быть того не может. Мира бы не оставила этого просто так.

– Он почетный военнослужащий. Никто бы не простил его убийство Мире. Человек не одну войну прошел. Посмотри, сколько у него званий и наград! Все логично. Убей его Мира, и никто из ее армии не чувствовал бы себя в безопасности и не поддержал бы ее. Да и говорить, что она не хотела их спасать… Репутация – дело такое… Ты знал, что она была «голосом народа»?

Я только отрицательно помотал головой. Осознавая все сказанное, произнес:

– Да-а-а, этот мужик мне уже нравится!

– Главное, чтобы ты ему понравился, – усмехнулся Айзек, потягивая энергетический напиток из банки.

Что еще я узнал об Ане? Проблемы с контролем гнева. Укусила преподавателя за руку – сделали прививку от бешенства, сломала нос однокласснице – отстранена от занятий, и на десерт: была попытка суицида, за что ее отправили на принудительное лечение. Вообще, судя по записям в досье, этот одуванчик – частый гость психиатров. Я был не на шутку удивлен, и знакомство с ней теперь казалось мне не самой лучшей идеей. Но выбора у меня не было.

* * *

– Одну тарелку никак не могу найти, – задумчиво протянула Рише, обводя взглядом квартиру.

– Я ее разбил случайно, – ответил я, лежа на столе и глядя, как ее топ приподнялся, когда подруга пыталась дотянуться до верхней полки. Все как раньше, словно не было никакой Киры, никакой смерти. Только теперь я здесь вне зависимости от настроения Рише, ведь квартиры у меня больше нет. И меня официально больше нет. Никакой работы, забот, долгов. Чистый лист. Человек-пустышка.

– Будешь бить мою посуду – откушу тебе ухо.

– Марго заходила, встала на колени и начала просить прощения. Я от неожиданности тарелку разбил, не со зла.

– О, так в чьих‐то головах еще остался здравый смысл?

– И зовут этого кого‐то Рише, да?

Она улыбнулась, понимая, что Марго упомянула ее в разговоре.

– Она и Айзек предложили помочь мне познакомиться с Аней, хотели обсудить пару идей. Но я пока не в состоянии, – сказал я. – Кстати, мы с Айзеком кое-что раскопали о ней.

– Мы? – приподняла бровь Рише.

– Вот обязательно тыкать меня в то, что я не во всем спец? Хорошо, Айзек раскопал, если тебе так хочется.

– Не кипятись. И что там с этой Аней?

– Она болеет. По-моему, у нее непорядок с головой.