В этих гнилых стенах

– Насколько сильно?

– Если я правильно понял то, что прочитал, то абсолютная клиника.

– Она же такая же, как мы? – уточнила подруга, протягивая мне тарелку овощей. Горячий пар неприятно обжег лицо.

– Она проходит курсы лечения в психиатрической больнице. Две недели раз в полгода. Когда я виделся с ней еще… еще при Кире… Черт… – Я вспомнил, как Кира тогда говорила о семье, и в горле встал ком, такой большой, как никогда раньше. Вот она плачет в больнице, бьется в истерике, ее душераздирающий визг врезается в уши. Вдох, вдох, вдох… И я не могу выдохнуть!

– Дюк! – Рише схватила меня за лицо. – Смотри на меня, смотри на меня!

Я оттолкнул ее, упал на пол. Чертовы панические атаки, они вернулись. Выдох. Ришель бросилась ко мне и обняла. Но тут все в глазах поплыло. Я не мог сказать ни слова, затем белая пелена перед глазами – и пустота.

– Ничего, слышишь? Ничего, все будет хорошо, – повторяла Рише, гладя меня по волосам.

Все давно изменилось. Раньше, когда разница в росте и весе не была такой большой, она успокаивала меня, не беспокоясь, что я могу ей случайно навредить. А теперь? Эти теплые руки не раз доставали меня со дна. Сколько раз еще ты готова это сделать, Рише? Будешь ли ты рядом в следующий раз?

* * *

Крики и визги Киры заполнили всю больничную палату. Она кусает себя, бьется в истерике. Кричит, чтобы я не уходил.

Проснулся я опять ранним утром. Сердце стучало, будто в него влили ведро адреналина, я с трудом перевел дыхание. И хотя я привык к тому, что такие эмоциональные сны снятся мне почти каждую ночь, в этот раз было особенно тяжело.

Тетя объясняла все повреждением мозга, заставляла пить таблетки, которые принесла непонятно откуда, и обещала, что скоро это закончится.

Трещины на потолке сливались в один узор ровно до того момента, как стрелки часов дошли до цифры восемь. К этому времени я должен был выспаться и быть готовым к важному дню. Сегодня я шел устраиваться на работу – туда, где работал Эрик, сводный брат Ани.

– Ну, Дюк Арон, теперь у тебя есть диплом о среднем образовании и специальность автослесаря, – торжественно объявил Айзек. Сейчас только шампанского не хватало, чтобы толпа, теснившаяся в комнате, отпраздновала мой новый диплом.

– Э-э-э… Зачем? – удивился я, ведь Айзек с огромным энтузиазмом взялся за работу, так и не объяснив, что они задумали.

– Сводный брат Ани работает механиком в сервисе. Он немного младше тебя и тоже Скорпион! – усмехнулся Айзек.

– Какая прелесть, – я не разделял его радости, лишь внимательно вчитывался в биографию этого парня, который тоже, видите ли, Скорпион. Ничего интересного, пай-мальчик. Ну еще бы. Сын военного, да еще такого. – Я ни черта не понимаю в машинах, меня даже не возьмут. А если и возьмут, то через час раскусят и вышвырнут.

– Мы поднатаскаем тебя немного по машинам, на всякий случай, хотя ремонтировать тебе их не придется.

– Ага, а держать меня там будут за красивые глазки?

– Ты будешь отвечать за ПОА.

– ПОА? – переспросил я. – Это на каком языке?

– ПОА – это программное обеспечение автомобиля, или, как его называют в простонародье, «Аврора».

– Ты уверен, что я справлюсь?

– О, да брось, это не сложнее, чем переустановить ее на ПК.

– ПК? – опять переспросил я. Компьютером я пользовался крайне редко, а мое желание понять в нем хоть что‐то осталось далеко позади, на развилке выбора образования.

– Понятно. Работы с тобой много… Но не волнуйся, я все объясню. Сможешь выдать им такое, что даже у бывалых программеров глаза вылезут из орбит.

И Айзек не соврал. Работы действительно было много. Он очень старался вдолбить в мою не слишком здоровую голову элементарные знания по пользованию компьютерными технологиями, обучая до глубокой ночи, пока символы на мониторе не начали сливаться в большие черные пятна.

* * *

Сектор, где жила Аня, с гордостью можно было назвать «золотой серединой». Тут не было такого пафоса, как в пятом, где на всем идеально белом и мраморном я чувствовал себя грязным пятном, но и торчащей арматуры на детских площадках я не видел. Он сохранил в себе все лучшее, что осталось у человечества: уют и природу. Вечно гниющие растения в моем куполе и идеально зеленые, выстриженные под фигуры животных деревья в пятом не шли ни в какое сравнение с естественными дубами, тополями и ивами в парке, раскинувшемся передо мной во всей красе. Аккуратные цветные трех- и пятиэтажные дома в спальном районе создавали впечатление, что дружат тут семьями. Вот о чем говорила Кира. Она хотела жить тут.

– Сегодня приедет военная машина, если сервис справится с ремонтом – они подпишут хороший договор, – звучал голос друга-хакера в моем bluetooth-наушнике.

– И на кой черт пятому сектору ремонтировать технику в третьем?

– Спроси у своей тети.

Я усмехнулся. Куда же без нее.

– Она сказала, что там работает лучший мастер по ИИ.

– Она, конечно, тебя имела в виду, да?

Он только посмеялся в наушник.

– Я на месте, друг.

– Тогда вперед. Удачного тебе собеседования! Машина будет через час.

– О! – шепотом воскликнул я. – Я вижу ее брата.

– Значит, с местом не ошибся. Уже хорошо.