В глубь истории: историческая концепция К. Маркса

В «Рукописях» Маркс выходит на новый уровень в изучении положения пролетариата при капитализме, борьбы и противоречий между пролетариями и буржуа, а также в анализе некоторых экономических явлений, характерных для капитализма. Истинно научное исследование капиталистического способа производства не допускает простого сосредоточения на негативных его последствиях. Оно требует поиска первопричины. Для этого Марксу необходимо было выйти за рамки вопроса об отчуждении человеческой сущности и приступить к созданию материалистического взгляда на историю.

Глава шестая

Внутреннее противоречие концепции отчужденного труда и переход к материалистическому взгляду на историю

Переход от отчуждения к отчужденному труду имел переломное значение в развитии идеологии Маркса. Однако концепции отчужденного труда было еще далеко до исторического взгляда на историю, в ней было внутреннее противоречие. Усматривая в истинном труде сущность человека и сосредотачиваясь на субъекте, Маркс не мог избавиться от старой модели историописания, которая опиралась на понятия отчуждения и возврата человеческой природы. Когда он стал смотреть на отчужденный труд как на отвлеченное историческое явление и сконцентрировался на анализе формирования объективных взаимоотношений между человеком, природой и людьми в ходе производства, это привело его к трактовке общественного развития как естественно-исторического процесса, к изучению внутренних законов исторического движения и в конечном счете – к историческому материализму. В «Рукописях» присутствуют обе тенденции, в чем проявляется вся сложность и противоречивость процесса формирования его идеологии. Однако эволюция в сторону материалистического взгляда на историю преобладает, что обусловлено политэкономическими исследованиями Маркса. Кроме того, в создании материалистического подхода к истории нельзя недооценивать и роль позитивных элементов гегелевской диалектики, которые он критически воспринял.

Гуманизм в концепции отчужденного труда

Концепция отчужденного труда превосходит теории отчуждения Гегеля и Фейербаха. Она содержит элементы материалистического взгляда на историю, но не равна ему. В ней еще сохраняются следы фейербаховского гуманизма, а также в определенной степени присутствует недостаток, свойственный теориям-предшественни-цам, – подход к отчуждению как к теоретико-методической основе в изучении всех вещей и явлений.

То, что человеческая природа берется в качестве критерия и история интерпретируется через отчуждение от нее, неизбежно приводит к смещению акцента в исследовании с исторического процесса на сущность человека. Стремление отыскать ее – вечную, неизменную, делающую индивида таким, какой он есть, – ведет к воззрению на нее как на отправной пункт человеческой истории. На определенном этапе развития цивилизации у человека происходит отчуждение его изначальной сущности. Объективное существование людей вступает в противоречие с их природой. В нем и состоит суть истории. Поэтому конечная цель исторического процесса – это возврат человеку отчужденной у него сущности.

Эта теория неизбежно выводится из отчуждения человеческой сущности. К ней приходят многие мыслители. Так, Гегель начинает с самоотчуждения (абсолютной идеи) и через возвращение объекта субъекту добивается их единства. Бауэр рассматривает религию как отчуждение самосознания человека, обрести которое вновь тот может только отказавшись от нее. Наконец, Фейербах выдвигает положение о религии как отчуждении человеческой природы и приходит к выводу о том, что для восстановления полноценного, истинного человека необходимо вернуть людям их сущность.

По-разному определяя эту отчужденную сущность, все мыслители приходят к общему заключению о необходимости ее возврата субъекту. Отчуждение и возврат составляют два неотъемлемых, ключевых звена теории отчуждения. Поэтому, в соответствии с внутренней исторической логикой, объясняя и описывая исторический процесс с помощью теории отчуждения человеческой сущности, мы непременно помещаем его в рамки схемы «человек – не-человек – человек». В ходе этих мистических спекуляций он оборачивается историей человеческой сущности.