В глубь истории: историческая концепция К. Маркса

Как считал Маркс, необходимо устранить отчуждение от природы, страх перед ней и зависимость от нее, и признать, что она обладает собственным разумом: «Когда мы признаем природу разумной, наша зависимость от нее прекращается» (1962. Т. 29. С. 139). Однако существует два вида рациональности: мыслящий сознающий себя разум, то есть бог, и «гегельянский», то есть мировой дух. Маркс, в то время придерживающийся взглядов Гегеля, стремился прийти к заключению о несуществовании бога, исходя из его философии: «Лишь тогда, когда природа признается вполне свободной от сознательного разума, рассматривается в самой себе как разум, она становится полным достоянием разума» (1962. Т. 29. С. 139). Взгляд на природу как на воплощение рациональности, конечно же, идеалистичен, но в некоторой степени он логичен, ведь ее развитие – это необходимый и систематичный процесс. Стоит только признать и понять ее рациональность, и тогда можно будет сразу освободиться от страха и преклонения перед ней и тем самым устранить отчуждение от нее.

В докторской диссертации Маркс развивает мысль о всесторонней борьбе атеизма, одним из главнейших оснований которой является младогегельянское положение об отчуждении самосознания в отношении религии.

Точка зрения, согласно которой боги сотворены людьми, является довольно древней. Однако переход от наивного антропоморфизма к учению об отчуждении длился очень долго. Подход древности к богам был наивным и интуитивным. Он делал акцент на сходство по форме, но не по духу, и в нем заключалась глубокая мысль: «Образы, которым поклонялись верующие, были созданы по человеческому подобию».

Атеистическая мысль французского просвещения XVIII в. была всесторонней, глубокой и богатой, но по-прежнему содержала в себе лейтмотив создания богов человеком. Однако ее аргументы уже не ограничивались формальным сходством, а затрагивали взгляды людей о богах, их отношение к ним, характерные черты божественных образов. Например, Гольбах полагал, что бог – не что иное как преувеличенный человек, «поэтому отношения, предполагаемые человеком между собой и этими невидимыми существами, всегда списаны с человеческих». Почитание, ужас, заискивание людей перед богами похоже на то, как они ведут себя перед лицом, могущества которого опасаются и милости которого стараются заслужить. Поэтому Гольбах говорит, что культ поклонения человека богам, «иначе говоря – система его поведения перед богом, должен соответствовать его представлениям об этом боге, точно так же как сам этот бог создан человеком на его собственный лад»[4].

Учение немецких философов вобрало в себя разумные идеи из истории о сотворении человеком бога. В отличие от прежнего примитивного взгляда на веру как на обман немецкая философия рассматривает ее с позиции отчуждения человеческой сущности от религии, воспринимаемой в качестве необходимого явления. Однако Фейербах и Бауэр при этом имели несколько иной взгляд на нее в связи с иным подходом к сущности человека. Находившийся в то время под влиянием Гегеля Маркс в определенной степени склонялся к точке зрения Бауэра и рассматривал религию как отчуждение самосознания с целью опровержения различных доказательств существования бога.

Маркс различает значение бога и его существования. Говоря об обладании богом, подлинной персонифицированной реальностью, он утверждает, что таковой не существует. Если мы вместе с нашими богами отправимся в страну, где верят в другого бога, то, естественно, не обнаружим там нашего. Как какая-нибудь определенная страна для иноземных богов, так и страна разума является для бога вообще областью, где его существование прекращается. Однако, говоря о его значении как силы, возвышающейся над человеком и влияющей на его поступки в независимости от того, христианская у него вера или какая-либо другая, необходимо признать некоторый реальный характер божественного воздействия. Как Молох (божество) был властителем всех вещей в древности, так и дельфийский Аполлон являлся реальной силой в жизни древних греков – это говорит о колоссальном влиянии представлений о богах на человеческую жизнь.

Именно потому, что бог не есть персонифицированное бытие, любые доказательства его бытия «представляют собой не что иное, как доказательства бытия существенного человеческого самосознания, логические объяснения последнего» (1975. Т. 40. С. 232–233). С точки зрения Маркса, самое непосредственное бытие – самосознание, а бог есть его отчуждение. Поэтому все доказательства божественного бытия свидетельствуют о человеческих представлениях о боге, что говорит о расколе самосознания. В этом смысле все аргументы в пользу его существования только доказывают его несуществование, опровергают все представления о нем.