В горах долго светает

Кажется, где-то в черном жерле хода начинают монотонно стучать капли, и звук незаметно усиливается. Что это? Обостряется слух в темноте, различая неуловимое прежде, или иллюзия? Сколько уж месяцев подряд не было дождей, и с чего бы это с потолка галереи начало капать? Или кто-то вдалеке размеренными ударами долбит стенку кяриза? Слышит ли что-нибудь напарник? Вот отчетливо прошуршало. Мышь? Ящерица? Змея? Или гигантский скорпион — вездесущий гость темноты?.. И вдруг — далекий-далекий, едва различимый звук, который Николай Скалянский не спутает ни с каким другим: выстрел! Кто стрелял и где? Время словно сорвалось с места, и через каких-нибудь полминуты из галереи, в черную глубину которой смотрели его глаза и автомат, вместе с волной сжатого воздуха прилетел глухой раскат взрыва. Мина это или ручная граната, Скалянский не мог сказать, но то, что взрыв произошел в кяризе, было несомненно. Похоже, соседняя группа натолкнулась на душманов и приняла бой. Если сразу дошло до гранат, дело серьезное. Под землей, в сжатом пространстве галереи, ударная волна весьма опасна и бьет она с одинаковой силой в обе стороны. Бой в подземных лабиринтах мало похож на бой сверху, на земле, даже если там он ведется в теснинах улиц. Здесь число не играет большой роли, важнее смелость, реакция и, конечно, знание системы подземных ходов, умение ориентироваться в них. Смелости разведчикам не занимать, а вот последнее преимущество часто на стороне душманов.

За спиной послышалось торопливое шуршание чьих-то шагов.

— Стой! — негромко окликнул Скалянский.

— Товарищ старшина, нас лейтенант послал вам на помощь. Уже последние мины выносят.

— Добре. Оставайтесь за поворотом. Без моей команды не высовываться. И чтоб тихо!

Снова — томительное ожидание. И ни звука вокруг. Что же произошло у соседей?

Вначале ему показалось: со стены сыплется сухой песок — так слабы были звуки. Потом отчетливо различились быстрые шаги нескольких людей. Сразу стало спокойно, палец машинально и беззвучно сдвинул предохранитель. Этому тоже надо научиться — менять положение предохранителя без звука. Все ближе и ближе шаги по песку, в черной глубине хода возник рассеянный луч, свет заметался по глиняным стенкам, потом погас. «Ищут разветвление хода», — догадался Скалянский.

Он лежал на мокром песке, за небольшим выступом дна водосборного канала. Согнутые локти погружались в песок, и он чувствовал, как в рукава просачивается холодная вода. Снова метнулся по стенке луч фонаря. Пора.

— Стой! — резко окликнул Скалянский и по-афгански повторил: — Стой! Не бойся...

Фонарь погас, и Скалянскому показалось — он различает тяжелое дыхание остановившихся людей. «Может, свои?..» В следующее мгновение острые белые вспышки ударили из темноты, пули с визгом стеганули по глиняным стенкам кяриза, казалось, земляной свод начал рушиться от грохота, и Скалянский нажал на спусковой крючок, направляя ствол автомата на бьющие из темноты огни...

Собственный автомат оглушал в подземной теснине; чудилось — мокрый песок проседает и стенки галереи сдвигаются, грозя похоронить его вместе с врагами; ярко-малиновые огни, едва мигнув, поглощались мраком; шипя и разбрасывая бледно-зеленые искры, горели впившиеся в глину трассирующие пули; загустевший воздух давил, и резко пахло порохом. «Отчего это трассирующие пули светятся в полете красноватым огнем, а когда утыкаются в землю и камни, горят зеленым?..»

Вспышки выстрелов в глубине галереи оборвались, и Скалянский мгновенно снял палец со спуска.

Бежали бандиты, сметены автоматными очередями или затаились, а галерею надо обследовать. Там могли быть раненые. Поверженный, истекающий кровью враг, если он не цепляется за оружие, — уже не враг, а человек, нуждающийся в помощи. Тем более, что в душманских бандах не все носят оружие по доброй воле. Да и жестокость к побежденному — не признак мужества и силы.

Все, что он делал дальше, было смертельно опасно, однако Скалянский ни на миг не усомнился, что действует как надо. Подняв руку и отведя в сторону, надавил кнопку электрического фонаря. В пороховом воздухе повис отчетливый конус желтого света. Разведчик тут же погасил фонарь, отдернул руку, успев заметить в отраженном от стены свете два серых, неподвижных пятна на дне канала. Прежде их не было. Выстрелов не последовало. Тогда он, не вставая, снова поднял фонарь и осветил дно...

— Ребята! — крикнул своим. — Следите за мной. В случае чего прикройте...

Он встал и, освещая путь, медленно двинулся вперед, держась стенки и не снимая пальца со спуска нацеленного в темноту автомата.

Вернулся он, неся чужие винтовки...