В горах долго светает

Отделив три десятка басмачей, Кара-хан поскакал вперед. На новую встречу с «персом» он больше не рассчитывал. У летчика, вероятно, кончалось горючее, иначе он не отстал бы от банды, даже израсходовав боеприпасы. В том, что он вызвал другие самолеты, Кара-хан не сомневался. А за самолетами придут вертолеты с десантом или батальоны на боевых машинах, если они есть поблизости. Надо уходить как можно дальше, запутать следы, укрыться в скалах. Кара-хан скоро повернул отряд в боковое ущелье с нахоженной тропы; на твердом плитняке, вылизанном ветрами, некованые копыта лошадей не оставляли отпечатков. Потом, укрывшись в теснине под скалами, они видели в небе самолетную карусель, слышали грохот, который продолжался недолго.

Позже Кара-хан узнал, что банда выкинула белый флаг и большей частью была пленена. «Перс» не то застрелился, не то его застрелили свои. Но известия об этом бое попали в газеты, и западная пресса долго расписывала невероятные подробности «уничтожения войсками правительства нескольких сот восставших афганских крестьян», «сожжения напалмом и «катюшами» целого десятка мятежных кишлаков». Кара-хана выставляли выдающимся «муджахедом» — борцом за свободу мусульман, который продолжает борьбу в горах, нанося неотразимые удары по войскам правительства. Хотя ложь была во спасение Кара-хана, он тогда подумал, что ему легче будет оправдаться перед аллахом, чем газетным вралям, беззастенчиво обманывающим миллионы людей.

А тогда, прячась в глухой теснине и слыша, как уничтожается отряд, Кара-хан вдруг понял губительность амбиций пешаварских вождей, стремившихся создать в афганских горах открытый фронт войны с народной властью. Чтобы такой фронт родился, необходимо общее восстание населения, а горцы в большинстве своем идут в отряды душманов только под страхом расправы над ними или их близкими, либо желая заработать на чужой крови — но это уже отребье. Поэтому-то крупные банды, едва начав действовать, обнаруживаются и попадают под уничтожающие удары революционных войск — они на афганской земле инородное тело. Надо немедленно менять тактику: развернуть диверсионную войну против народной власти, действуя мелкими группами. Вот тогда и заработает американский вариант: «За скальпы — чистоганом».

У Кара-хана теперь имелись два своих радиста и мощная портативная станция. С первого ночного привала он передал в Пешавар сведения о столкновении банды с войсками правительства, сообщил, что отряд понес незначительные потери — о судьбе отставших басмачей он тогда лишь догадывался — и продолжает движение в «свой» район. Подробности обещал передать в очередной сеанс связи, поскольку преследующие войска близко, станцию могут засечь и окружить отряд. Однако при очередной связи он снова умолчал о потере основных сил, зато подробно изложил свой взгляд на необходимость перехода к диверсионной войне. Кара-хан надеялся, что его мысль заинтересует хозяев и его, может быть, снова вызовут в Пешавар для обсуждения новой тактики борьбы с народной властью. Где-то глубоко в душе он понимал свою слабость, но потеря отрядов, одного за другим, требовала искать оправдания своей слабости и как вождя, и как человека, которому хочется выжить в этой войне — пусть и необъявленной, но тем не менее кровавой.

Скоро удалось связаться с Ахматиаром, и банды двинулись на соединение. Очередной приказ Пешавара, в сущности, оставался прежним, но Кара-хан уловил в нем и отзвук своих мыслей: кочуя в «своем» районе по неприступным горам, развернуть беспощадную террористическую войну против власти. На диверсии по преимуществу высылать небольшие группы, чтобы не ставить под удар основные силы, всеми средствами вовлекать в террористические акции местных жителей. Кара-хан понял: не один его отряд, из сформированных за границей, постигла печальная участь, и в Пешаваре спохватились. Он тешил себя мыслью, что и его радиограмма повлияла на решение заграничного «штаба» — хозяева это ему зачтут. А все же была и досада: создать открытый фронт войны в афганских горах контрреволюции оказалось не по зубам. По-прежнему придется нападать по-воровски, из подполья.

На встречу Ахматиар привел немногим больше воинов, чем было у Кара-хана. Оказалось, вожди племени из района Красных гор, прослышав о нововведениях правительства, вступили с ним в переговоры. Они попросили прислать учителей, врачей и лекарства — многие люди племени страдали болезнями, — обещали взять на себя охрану присланных людей и дорог, поклялись, что нога душмана не ступит на их территорию. Ахматиар не знал об этом, его основной отряд, высланный в глухой район на перехват большой колонны с керосином и продовольствием, еще по дороге к месту засады неожиданно столкнулся с воинственными горцами. Произошел ожесточенный бой, душманы отступили, потеряв больше половины своих людей.

— Они стреляли в нас нашими же патронами? Псов надо наказать жестоко. Для этого мы соберем основные силы. А по пути побываем с тобой дома — там, наверное, позабыли, кто у них хозяин.