В горах Памира и Тянь-Шаня

Пример мой действовал слабо. Потанда только нос показал из-под полушубка, но вставать совсем не торопился. Ассыл тоже на мой «пример» не реагировал, пока я не начал кричать: «Вставай, вставай!»

Первое, что поразило нас, когда мы огляделись кругом, были архары. Мы попали в страну архаров! Архары паслись небольшими группами по пять-шесть штук и были кругом решительно везде — и здесь, и подальше на склонах. Наши стреноженные лошади паслись в двухстах — трехстах метрах от палаток, прямо среди архаров. Те архары, что паслись поближе, поднимали головы, следили за нами, когда мы двигались, интересовались, что мы делаем, и как-то опасались. Но те, что подальше, вообще никак не реагировали и просто не обращали на нас никакого внимания. Только попозже, когда мы отправились на работу, архары стали очищать для нас дорогу, расступаться и ближе чем на сто пятьдесят — двести метров нас не подпускали. Но они не бежали от нас, не пугались, а просто отходили. Так мы и работали целый день — и почвенную яму копали, и растения собирали, и обед варили, и все время архары были вокруг.

С этого дня, и довольно долго, мы постепенно, не спеша двигались вверх по Гурумды. Район был совершенно безлюден. Наш маршрут сначала шел вверх по долине Гурумды, дальше к теплым источникам Джартыгумбеза, затем на озеро Зоркуль, оттуда назад к Джартыгумбезу, затем на озеро Салангур.

Первые несколько дней мы работали на Гурумды. Это удивительно широкая, плоская долина, посередине которой идет сухое русло. Это русло сухо и зимой, и весной, и только в самое теплое время, когда тают ледники, в нем появляется вода да и то только к вечеру, к ночи, после теплого дня. Тогда еще издали можно видеть, как вода идет по руслу от верха долины, заполняет его и уходит вниз к Аличуру. Но до Аличура вода никогда не доходит, теряется в галечниках.

Недалеко от нашего лагеря, где скальный склон горы совершенно отвесен, сверху падал вниз ручей. Было видно, как метрах в ста над долиной со скалы прямо в воздух вылетала прозрачная струя воды, ниже она превращалась в пенную ленту, а еще ниже — в туманную вуаль. Поворачиваемый легким утренним ветром, этот вуалевый шлейф был поразительно красив при косом утреннем освещении.

Горный узел, обрамляющий Гурумды с северо-востока, очень красив, резок и причудлив. Склоны его круты, гребни зубчаты. На Восточном Памире такой резкий рельеф редкость. Залезть на эти горы если не невозможно, то очень трудно.

Через несколько дней работы на Гурумды мы заметили вдалеке фигуру всадника. Он сначала долго смотрел на нас в бинокль издали, что в те времена было далеко не лишней предосторожностью, и только потом подъехал к нам. Это оказался известный геолог Сергей Иванович Клунников.

— Здравствуйте, — сказал он, подъезжая.

— Здравствуйте.

— Вы кто? Барановская экспедиция?

— Барановская. И из вашей землянки. Вы — Клунников!

— Клунников! — ответствовал приезжий с некоторым удовольствием. — А вы как это определили?

— По росту и по весу, — отвечал я, ибо приезжий был человеком рослым и могучим.

Затем он замолк и надолго. Он час сидел молча, потом так же молча обедал, и я к нему не приставал. После того как Клунников молча проглотил три миски супа, он молчал еще полчаса, а потом сказал:

— Не могу найти. — И после паузы: — Второй год не могу.

— А что вы ищете?

— Капище.

— Что?!

— Капище! Где-то здесь есть капище! Видимо, еще языческое. Мне про него два человека сказали. Каждый по глубокому секрету. Киргизы, старики. И оба описали его совершенно одинаково, а живут один — на Койтезеке, а другой — на Каракуле, то есть в разных концах Памира. И оба мои старые приятели. Обоим я кое-какие услуги оказывал. Значит, не врут.

— И что же они говорят?

— Говорят, что где-то в этом районе в закрытой со всех сторон котловинке есть каменные фигуры, каменные идолы. Источник есть небольшой и, главное, куча приношений. Говорят, и всякие древние приношения, и даже советские монеты.

Из дальнейших расспросов я понял, что здесь, на Памире, где-то есть капище древних богов, и не мусульманских, а древних, то есть языческих.

Я тогда впервые услыхал от Клунникова об этом капище. Киргиз Карабай, работавший с нами в том же году, тоже рассказывал мне об этом капище, о богах и о приношениях и о том, что найти капище невозможно. Позже Клунников говорил мне, что он видел издалека это капище. Издалека — но видел. И вот совсем недавно, уже в семьдесят четвертом году, один сотрудник Памирского биологического института сообщил мне, что он слышал об этом капище от кого-то из жителей Восточного Памира сейчас. Вообще старые легенды на Памире можно услышать теперь только от киргизов, древних обитателей этих мест. Но их на Памире сейчас очень мало. Сейчас там больше алайских киргизов, пришедших на Памир недавно.

Значит, и поныне бродит эта легенда. А может, и не легенда?

Клунников уехал на следующее утро, сказав, что мы еще встретимся, так как он будет продолжать работы в том же районе, что и мы. И правда, мы встретились с ним не единожды.

Архары