В горе и радости

— Я долгие месяцы думала о том, что мой сын не захотел видеть меня на своей свадьбе, а теперь ты говоришь мне, что он хотел, а ты его остановила.

Я молчала. Что я могла сказать?

— Элси! — крикнула Сьюзен. Она злилась и была готова расплакаться. Я не хотела возвращения старой Сьюзен. Я хотела, чтобы она оставалась новой Сьюзен.

— Простите меня! — попросила я. Перед глазами у меня все расплылось, губы дрожали. — Я просто… Сьюзен, я хочу, чтобы между нами все было хорошо. Между нами все хорошо?

— Я ухожу. Мне нужно выйти отсюда. Я… — Она развернулась, уткнулась лицом в ладони и вдохнула.

Сьюзен вышла из кухни, и та вдруг стала очень большой и пустой.

Только на следующее утро Сьюзен почувствовала себя достаточно собранной, чтобы поговорить со мной. Я могла только догадываться, какие мысли крутились в ее голове всю ночь. У меня было ощущение, что бо́льшую часть предыдущего вечера она провела, ненавидя меня и мысленно всячески обзывая.

— Спасибо тебе за то, что ты рассказала мне вчера вечером, — сказала Сьюзен, садясь рядом со мной в гостиной. Я просматривала ее TiVo[19] и ела дениши — слоеные булочки, которые я взяла в ее кухне. Скажу откровенно, странное это чувство — быть гостем в доме того, кто чертовски зол на тебя.

Я кивнула.

— Не думаю, что тебе легко было все рассказать мне, но, честно говоря, это хорошие новости для меня. Я чувствую себя лучше, зная, что Бен собирался рассказать мне, даже если он этого так и не сделал.

Я снова кивнула. Пришел ее черед говорить. Я просто сидела и молчала.

— Как бы там ни было, теперь это в прошлом. Тогда я тебя не знала и ты меня не знала. Если мы будем злиться друг на друга, это никому из нас не принесет пользы. Бен сам принимал решения, как бы мы ни пытались повлиять на них. Он в ответе за то, что сделал. Ты — нет. И я нет. Он любил тебя достаточно для того, чтобы жениться на тебе так, как он это сделал. Какая мать не хочет этого для своего сына? Знаешь, когда у тебя мальчик и ты правильно его воспитываешь, ты надеешься, что ты воспитала такого сына, который умеет любить и делает это хорошо. Особенно как мать ты надеешься, что твой сын чувствительный и страстный. Ты надеешься, что он знает, как хорошо обращаться с женщинами. Я свое дело сделала. В нем все это было. И он любил. Он провел свой краткий срок на этой земле, любя. Он любил тебя.

— Спасибо, — сказала я. — И все-таки мне жаль, что я не рассказала вам об этом раньше.

— Выброси это из головы, — отмахнулась Сьюзен. — И вот еще что я хотела тебе сказать… Ты бы мне понравилась, — добавила она. — Я не буду делать вид, что понимаю твои отношения с родителями. Это ваше дело. Но ты бы мне понравилась. Я бы захотела, чтобы ты вышла замуж за моего сына.

Услышав от нее такие слова, я почувствовала, что я все сделала в неправильном порядке. Мне следовало бы сначала познакомиться со Сьюзен, а потом выйти замуж за Бена. Если бы я поступила так, то, возможно, ничего этого бы не произошло. Возможно, Бен сидел бы теперь рядом со мной, ел арахис и бросал скорлупки в пепельницу.

— Спасибо, — сказала я Сьюзен.

— В последнее время я много думала о нас с тобой. Думаю, я еще даже не начала справляться со смертью Бена. Думаю, я все еще оплакиваю моего мужа, и потеря сына… Утрата слишком тяжела, чтобы ее вынести. Она слишком огромна, чтобы даже с ней справиться. Наверное, то, что ты стала частью моей жизни, то, что я помогаю тебе справиться с этим, помогает мне самой не думать о моей утрате. Наверное, я надеялась, что если бы я помогла тебе снова начать жить, то и я смогла бы жить снова. Но не думаю, что это получится.

Когда Бен был маленьким, он обычно забирался в постель к нам со Стивеном и смотрел шоу «Рискуй!». Каждый вечер. Он не понимал ни одного вопроса. Думаю, ему просто нравились ревущие звуки. Я помню, как однажды вечером Бен лежал между нами, и я подумала: «Это моя семья». И я была так счастлива в тот момент. Рядом со мной находились два моих парня. Они любили меня, и я принадлежала им. А теперь я лежу в той же самой кровати, а их обоих больше нет. Думаю, вынести это — сверх моих сил.

Сьюзен не сломалась. Она была спокойной, но искренней. Но она была потерянной. Я смогла это увидеть, потому что и сама была потерянной. Но я поняла и то, что Сьюзен нужно… что-то. Ей нужно то, за что можно уцепиться. Для меня этим чем-то стала она. Она была скалой посреди шторма. Я все еще находилась посреди шторма, но… мне нужно было и самой стать скалой. Я поняла, что пришло время не только получать поддержку от Сьюзен, но и поддерживать ее. Я подумала, что период «Это все только обо мне» на самом деле закончился некоторое время назад.

— Скажите, что вам нужно, — попросила я. Сьюзен, казалось, всегда знала, что нужно мне. Или, по крайней мере, она думала, что знала, и ей хватало уверенности убедить в этом и меня тоже.