В городе жестоких людей (СИ)

Антон подцепил Ксюшу на большой перемене. Ну, как подцепил, схватил за руку, когда она стояла в очереди за кофе и по-хозяйски оттащил за массивную колону, которую кто только не подпирал: начиная от первокурсников, решивших приклеить скотчем объявления о поиске напарника на съем квартиры и заканчивая «дембелями», лениво попивающими то самое кофе, о котом Ксюша мечтала с самого утра.

— Привет, красотка, — навис над ней, лучась довольной улыбкой. — Чё такая хмурая?

Хотелось бы ответить, да язык не повернулся. И вообще, видеть его довольную физиономию после вчерашнего стресняка было даже как-то обидно.

— Хмурая? Антон, я тебе вчера сколько раз звонила?

— Так ты из-за на взводе? Что не отвечал? Да ладно.

— Представь себе! — вмиг обиделась, с сожалением проследив, как её очередь давно прошла. Круто, теперь придется давиться кран-колой. — Может, я нуждалась в твоей помощи. Не думал о таком? Нет? Или… на меня напали в тёмном переулке, и я убегала от маньяка? Такой вариант не подходит?

Антон закатил глаза, давая понять, насколько это нелепо.

— Ксю-ю-юх, ну прости. Я ведь не специально, просто… прикинь, наши выиграли, там такой хаос творился, ты бы видела. А потом, нажрался как скотина, — начал извиняться, и хуже всего было то, что извинялся искренне. Стало противно. Не от него, от себя. Жива ведь. Здорова, слава Богу, а стоит и выносит ему мозг. Предупреждал ведь, что будут гудеть толпой и ясно, что был бухой. Да по нем и сейчас видно, что не отошел до конца. Лицо до сих пор помятое и глаза уставшие, словно и не спал, а вот одет, как всегда, с иголочки. Не докопаешься. Водолазочка белая и брючки чёрные. Вокруг — шлейф дорогого парфюма.

— Рада за тебя. И за команду твою, тоже.

Антон подбоченился, закрыв собой от снующих туда-сюда студентов, и обдал облаком мятной жвачки.

— Малыш, если бы ты только знала, как мне тебя не хватало вчера. — Подошел как можно ближе, прижимаясь пахом. — Многие были со своими девчонками, отрывались на полную. Кстати, Ритка, одногруппница твоя, замутила с моим Щегловым, тоже была. Один я, как неприкаянный.

— Ой, бедн-я-я-яжка! Прям истосковался. Не вешай лапшу на уши, ага? И Ритка твоя, сучка крашенная, выест мозг любому. Мне уже жаль этого Щеглова, — съязвила Ксюша, испытывая неловкость из-за столь откровенной близости. На них и так косились все, кому не лень, а тут ещё и муки совести душили основательно, не позволяя вести себя непринужденно.

— Ого! Вот это катаклизмы! Одну ночь не ответил на звонок и такой переворот. Злобная незнакомка, а ну-ка верни мне милую, добрую Оксану.

Антон всё шутил, обнаглев настолько, что уже открыто зажимал её, ничуть не смущаясь окружения. Конечно, чем не Америка. На переменке и не такое можно увидеть, особенно в безлюдных переходах или нишах-пристройках, но блин… не у главного же входа.

— Антон!! Руки! — многозначно сдвинула бровями, показав, что слегка забылся.

— А что? Имею полное право. Моя девушка — что хочу то и делаю.

И что тут скажешь? Не истерить же по такому поводу? Тем более и переменка скоро тю-тю, придется потерпеть.

— Что там на счёт переезда? Во сколько тебя забирать? — задавая вопрос, Антон прошелся губами вдоль её виска, невесомо касаясь кожи. Казалось бы, невинная ласка, а её передернуло.

— Не нужно. Я уже заселилась.

— Да ты что?! Когда? Почему не сказала? И как это было? На такси, на которое у тебя нет денег или на автобусе? Представляю.

Вопросы сыпались из него, как из рога изобилия, а Ксюша напряженно соображала, как побыстрей соскочить со столь скользкой темы.

— Какая разница? Переехала и всё. Ещё с утра. А за деньги не переживай — нашлись добрые люди.

Антон вмиг прекратил дурачиться.

— И кто же это у нас такой добрый, а? Кто спонсирует мою девушку без моего ведома? — Посмотрел пристально, гипнотизируя светло-серыми глазами. Покраснев, Ксюша быстро отвела взгляд.

— Не начинай! Я просто так ляпнула, а ты уже взбеленился. На автобусе приехала, прикинь? В битком набитом, потном автобусе. Доволен? Вещей-то — всего две сумки. Чем не проблема.

«Дура! За языком нужно следить». Сболтнула не подумав — пришлось наврать в три короба. А ещё вся такая обиженная, что не перезвонил. Парень чёрным по белому рассказал, как было, а ей всё неймётся. А почему? Да потому что самая лучшая защита — нападение. Вот и рыкала по поводу и без, лишь бы не просекли прокол.

— Ясно. Значит, ты теперь освободившаяся от надзирательства девушка. Круто.

— Ну, не во всех смыслах, но да, можно и так сказать.

Антон снова оживился, вернув руки на прежнее место, то бишь, на Ксюшину талию и сдержанно сжал её, давая понять, как тяжело ему приходится, как не просто контролировать себя, когда под руками желанное, сексуальное тело.

— Давай сегодня как-нибудь отметим это событие? — повысил голос, отстранившись. Переменка подошла к концу и толпы студентов ломанули к своим аудиториям, подняв невероятный гул.

— Даже не знаю, — замялась, увидев среди шедших на пару одногруппников Кучер. Помахала рукой. Ира, заметив возле неё Ходакова, приветливо улыбнулась в ответ и кивнула в направлении аудитории.