В городке над Неманом

— Ирина Николаевна, разрешите, я пойду и прогоню Ивашку… Извините… вороненка прогоню.

— Это что, твой питомец? — заинтересовалась учительница.

— Мой. Он меня всегда провожает до сквера и домой назад летит… А вот сегодня безобразничает… Соскучился. Болел долго.

— Вот что, Бодренков, иди-ка сюда, к доске, и расскажи нам, как ты воспитываешь птицу. О привычках ее, — словом все, что знаешь. А ворон пусть посидит за окном.

Димка вначале сбивчиво, а потом все больше увлекаясь, рассказал, как он спас вороненка, чем кормит его, как подружился Ивашка с Громом и как воюет с Котяшом. Рассказал и о болезни Ивашки, и о том, как лечили его всей семьей.

Умолкнув, Димка вновь посмотрел в окно. А Ивашка уже перелетел на школьную спортивную площадку, уселся там на баскетбольный щит и, нахохлившись, решил ждать, когда Димка выйдет из школы.

— Разрешите, Ирина Николаевна, я пойду прогоню его.

— Не надо, Дима, — ответила учительница, — ведь он тебя ждет. Дай-ка сюда свой дневник. — И поставила жирную пятерку.

Вот почему из школы пришел Димка сияющий. А Ивашка, как ни в чем не бывало, сидел у него на плече.

Елена Петровна, узнав о школьном визите Ивашки, решительно заявила:

— Это первый и последний раз. Теперь, когда будешь уходить в школу, Ивашку — на замок.

— Не надо, мама! Если увяжется за мной, ты Грома на цепь посади, — Ивашка не улетит со двора.

— Ладно уж, в понедельник решим, что делать с твоим вороненком. Садись-ка обедай. Сегодня можешь погулять подольше, заслужил, — ласково улыбнулась сыну Елена Петровна.

Вскоре пришел к Димке Сашка Воробей. Он, конечно, уже знал о похождениях Ивашки и стал просить: — Дай мне твою птаху на пару дней. Я тоже хочу пятерку заработать.

Но Димка ответил:

— Вон лес за Неманом, найди любого зверька или птицу, приручи, и у тебя пятерка будет.

— Ну, пока поймаешь да домой принесешь, а там еще мама не позволит… Ты мне лучше своего Ивашку одолжи.

— Да не пойдет он к тебе. Вместе с Ивашкой придется отдавать и Грома, а без них и Котяшу скучно будет…

Давай, пока солнце светит, за Неман сходим. Вчера Апанасиха рыжиков полное ведро принесла.

Сашка Воробей тотчас же сбегал домой, захватил лукошко, старый нож с деревянным черенком. Димка тоже был готов. Он, как и Сашка, надел резиновые сапоги, старую куртку и рыбацкую шапку. Конечно, за ними увязались и неразлучные Ивашка с Громом.

Ребята быстро миновали мост, прошли через заречный луг и вскоре зашагали вдоль опушки елового леса. Рыжиков здесь было немало. Медно-красные, плоские шляпки их выглядывали из-под опавшей хвои. Сашка набрел на целую колонию рыжевато-зеленых грибов. За несколько минут ребята набрали почти по полной корзине.

День стоял теплый. В чистом ясном небе ни облачка. В прозрачном воздухе медленно плыли тонкие нити паутины. Заметил Ивашка юркнувшего в нору хомячка. Попытался сам залезть туда, но нора оказалась слишком узкой для него. Совал клюв, кричал, вызывая хозяина на честный бой. Но тот не принял вызова.

Гонялся вороненок несколько минут и за зайцем, пока здоровенному русаку не надоело приставание птицы. Заяц во время одной из атак Ивашки вдруг перевернулся жалобным воплем бросился вспять…

А за зайцем погнался Гром и скрылся в лесу.

Мальчики уже думали повернуть назад к Неману, но обнаружили, что исчезли куда-то и Гром, и Ивашка. Димка покричал, поаукал, но лишь звонкое_эхо отвечало друзьям. Не слышно было ни лая собаки, ни карканья вороненка. Друзья пошли по лесной дороге, поднимавшейся к пологому холму. Отсюда с вершины была видна заросшая осинником и березой опушка соснового леса. Острые глаза Сашки Воробья приметили взлетевшего далеко впереди Ивашку. Димка свистнул, и в ответ гулко залаял Гром. А затем из дальних зарослей орешника послышалось: «Эге-гей!» Ребята побежали на голос, благо оттуда и лаял Гром.

В орешнике они увидели дядю Максима.

— Ну как, грибники, много рыжиков набрали?

— Здравствуйте, дядя Максим, — радостно ответил Димка. — Почти по полному лукошку. Хотели уже домой возвращаться, да Ивашку с Громом потеряли.

— А они за мной увязались, — ответил дядя Максим. В руках у него был небольшой топорик, а рядом стояли прислоненные к дереву несколько длинных лещин.

— Вот удилища заготавливаю впрок, — пояснил дядя Максим. — В эту пору они прочные и гибкие. Бери, Димка, топорик, выруби себе пару штук, а я посижу, покурю здесь.

Сашка уселся на пенек, вывернул свое лукошко и начал перебирать грибы. А Димка пошел вдоль зарослей лещины, выбирая себе топкое и гибкое удилище.

Как-то незаметно он уходил все дальше и дальше и вдруг услышал за зарослями тихий разговор. Приостановился, сделал несколько шагов вперед и застыл на месте. Женский голос отсюда стал слышнее.