В. Грабин и мастера пушечного дела

В это время Сталин приподнял руку: «Товарищ Грабин, жизнь бойцов надо беречь. Увеличьте, пожалуйста, высоту щита». Не успел он сказать, на сколько, как тут же нашелся советчик: «На сорок сантиметров». «Да нет, всего на три пальца, это Грабин и сам хорошо видит», — сказал Сталин и положил три пальца на ребро щита.

Смотр длился несколько часов. «Эта пушка — шедевр в проектировании артиллерийских систем. Почему вы раньше не дали такую прекрасную пушку?» — спросил Сталин. «Мы еще не были подготовлены, чтобы так решать конструктивные вопросы», — ответил я. «Мы вашу пушку примем. Пусть военные испытают ее», — заключил Иосиф Виссарионович. Но никто из присутствующих не сказал, что на фронте находится не меньше 1000 пушек ЗИС-3 и артиллеристы оценивают их высоко.

На другой день, вы должны помнить, на завод прибыла представительная военная комиссия, которая сразу начала жесткие испытания ЗИС-3. Пушка выдержала самую тяжелую проверку. Всю историю ее рождения по праву можно назвать битвой. Хорошо, что она кончилась без крови. Правда, во время войны мы так не думали, а просто честно работали. А сейчас, в мирное время, нам преподносят «битвы за урожай».

23 марта. Суббота

«Уважаемый Андрей Петрович! Сегодня мне сказали, что вы в Горьковской области. Решил побеспокоить, т. к. в этом большая нужда, которая вызвана тем, что в заключении МОП по второй части воспоминаний «Оружие победы» как будто написано: «Материалы не объективны»…

Надо бы по первой части воспоминаний дать оценку в письме на имя главного редактора «Октября», правдив ли материал, самокритичен ли и т. д. Это нужно писать на правах сослуживца, знающего хорошо жизнь коллектива, создававшего пушки (указать, что работали вместе с 1934 г.)… Вторая часть, как вам известно, охватывает большой объем работы и еще острее — тут и кадры, новые методы работы. Сокращение сроков, уменьшение себестоимости и т. д. Мало кто в свое время понимал это, даже мешал… МОП как будто дал заключение, что первая часть воспоминаний не объективна, а может быть, еще что-либо. Зверев[4] беснуется и плюется, что первая часть вышла в свет. Хотя это не их дело, но гадость может сделать каждый. Небольшим отзывом сослуживца можно помочь редакции «Октября». В системе наркомата вооружений родились новые методы и утратились. Вместо того чтобы возродить и развивать их, они добивают тех, кто их создавал.

Новые методы нужны стране, но только никто не дает себе труда, чтобы их понять. Я думал, что книга поможет, а ее стараются зарубить. Если напишете, то в письме укажите, с какого времени работали вместе. Боюсь, не помешает ли выполнение моей просьбы вашему отдыху. Если найдете возможность написать, прошу не задерживаться.

Привет и добрые пожелания от меня и Анны Павловны. С искренним приветом

Ваш Грабин 21.3.74.»

Письмо Василия Гавриловича застало меня в больнице с воспалением легких. Мне достали бумаги, самописку, и я написал письмо главному редактору журнала «Октябрь» А. А. Ананьеву. Не знаю, помогло ли делу мое послание или еще кто-нибудь писал в редакцию, но в текущем 1974 году в 8 и 9 номерах журнала вышла и вторая половина воспоминаний Грабина.