В грозный час

Мне, естественно, не терпелось узнать, что же собой представляет прибывшее в полк пополнение, какое у этих бойцов настроение. И потому, не теряя времени, я направился в указанный Луневым домик.

Еще с улицы услышал там веселый хохот. Тихо, чтобы не помешать, открываю дверь. Вижу: перед собравшимися выступает лейтенант Петренко. Встречаю взгляд приподнявшегося с места Сапунова, рукой сигналю ему, чтобы не подавал команды.

В домике необычно большие окна. На фоне одного из них как-то непривычно просматривается Петренко. Дело в том, что раньше он мне казался чуть-чуть грузноватым. А тут, на свету, вырисовывается его удивительно гибкая, подвижная фигура. Лицо у лейтенанта совсем еще юное; над верхней губой только-только пробивается темный пушок. Рассказ он ведет искренне, не скрывая ни радости от удачи в бою, ни своих промахов.

— Подсобили мы нашей пехоте: дзот вражеский на ее пути разметали, — вспоминал Петренко. — И такая тут меня радость охватила: слабак, мол, он, фашист, давить его можно запросто. Думаю так, а сам поле боя оглядываю, кого бы следующего на прицел взять. И вдруг аж сердце похолодело…

Петренко сделал паузу, видно переживая заново тот смертельно опасный для него момент. А ситуация тогда в самом деле была критической. Я уже слышал в свое время о ней и знаю, что Петренко увидел совсем рядом… противотанковое орудие. Ствол пушки медленно поднимался. Потом, вздрогнув, замер, будто уставился прямо в самоходку.

— Ты чего медлишь?! — крикнул тогда Петренко наводчику. — Стреляй!

Тот выстрелил, но промазал. И лишь вторым снарядом опередил вражеский расчет…

— Вот так-то, братцы, бывает в бою, — заключил Петренко. — Не прост он, фашист, может так и к тебе подкрасться… Но бить его можно. И главное — нужно! Сколько ж можно терпеть эту гадину на нашей земле?!

— А мы и не думаем терпеть, — бросил реплику стоявший у окна высокий плечистый боец. — Не для того на фронт рвались.

— Это правильно! — Старший лейтенант Сапунов встал из-за стола. — Врага надо гнать. И наша армия гонит его. Пятятся фашисты под Орлом. И здесь отступили. Их силы иссякают. Наступает время решительных боевых действий. И наш путь отныне пойдет на запад. Только на запад! Но будет он очень трудным.

Далее Сапунов на ярких примерах показал, как необходимы в борьбе с гитлеровскими оккупантами военные знания, тот боевой опыт, который накопили ветераны полка, как важна верность боевым традициям, заложенным ими.

Говорил обо всем убедительно, страстно, и это произвело на новичков громадное впечатление.

По крайней мере, чувствовалось, что они загорались стремлением держать в бою равнение на ветеранов полка и их подвиги. А по этому настроению, по репликам и беглому разговору с некоторыми молодыми бойцами уже после беседы у меня сложилось очень хорошее впечатление о новом пополнении.

— Они действительно отличные люди, — подтвердил мое мнение Сапунов. — Главное — дух у них боевой. А прибавится еще знаний, опыта, и тогда вряд ли фашистам устоять перед такими орлами.

* * *

На следующий день нас с Луневым вызвал командир корпуса. Генерал был чем-то чрезвычайно озабочен, а поэтому и немногословен. Он коротко поставил перед полком задачу совершить, как он выразился, с началом событий марш в район Козьмодемьянск, Степное. Нам очень хотелось уточнить, какой смысл он вложил в слова «с началом событий», но мы так и не решились на это. А может быть, не спросили потому, что и без уточнений уже было ясно: ожидаемое наступление вот-вот начнется.

Не помню, каким было утро 3 августа: солнечным или пасмурным. Да, наверное, тогда и невозможно было это определить. Тот трехчасовой несмолкаемый грохот, с которого начался день, ни с чем нельзя было сравнить. Буквально после первого же залпа сотен орудий пелена гари и дыма непроницаемо повисла над степью. Казалось, вся земля горела и содрогалась под мощными ударами артиллерии и взрывами авиабомб.

— Поддайте, еще поддайте! — азартно выкрикивал кто-то из рядом стоявших самоходчиков, видя, как огненные стрелы «катюш» то и дело проносятся над нами.

А когда там, далеко впереди, взрывы раздавались особенно мощно, другой боец, украинец, радостно комментировал:

— От це дило. Гарно бьют хлопци. Так им и надо, поганюкам.

А нам, самоходчикам, предстояло выполнить довольно сложное задание. В последний момент комкор все же уточнил его. После этой артподготовки и начала наступления наших войск на Белгород враг мог нанести несколько отвлекающих танковых ударов. Один из них был возможен в районе Козьмодемьянск, Степное. Его-то и предстояло отразить нашему полку. И сделать это самостоятельно, своими силами. Правда, нам придавалась батарея 85-миллиметровых противотанковых пушек.