В июне тридцать седьмого...

После Берлина я не вернулась к нему. В двадцать шестом году Каминский женился на Надежде Анатольевне Булгаковой, прекрасной русской женщине, враче. У них родилось двое детей — дочь Светлана и сын, названный в честь Кирова и Орджоникидзе Сергеем. Григорий был замечательным отцом. Он постоянно заботился о Лене, часто встречался с ней. Обычно местом этих встреч был Александровский сад у Кремлёвской стены. Помню, однажды осенью, Лене уже было лет десять, наверное, мы встретились втроём, как обычно в Александровском саду, сидели на скамейке, Лена убежала на детскую карусель, украшенную разноцветными лампочками. Мы с Каминским обсуждали её дела... И неожиданно Григорий сказал: «Володька недавно в компании прочитал стихи...» Да, надо пояснить. Каминский в ту пору близко сошёлся с Владимиром Владимировичем Маяковским, можно сказать, они стали друзьями, знаменитый поэт называл Григория ласково и шутливо Камушком. Так вот, тогда, сидя рядом со мной на скамейке Александровского сада, Григорий сказал: «Володька недавно в компании прочитал стихи. Там есть такая строчка: «Любовная лодка разбилась о быт...» Но ведь наша с тобой лодка не о быт разбилась, как ты считаешь?» Тогда я не ответила ему.

Обо что разбилась наша любовная лодка?..

В архивах я прежде всего искала документы тридцать седьмого года. Но сначала мне попалась папка двадцать первого года... Я листала пожелтевшие листы. Документ за документом... Багиров и Берия сфабриковали кляузу, гадкую кляузу... Они обвиняли Григория в развале партийной работы в Азербайджане методом избиения кадров и насаждения палочной дисциплины...