В июне тридцать седьмого...

Уже в последнем классе гимназии Гриша узнал, что Павел Емельянович Тыдман является одним из лидеров минских кадетов, а партия конституционных демократов в Белоруссии, Польше и Литве накануне первой мировой войны была весьма влиятельной и многочисленной.

Но уже тогда, в библиотеке благополучного дома, Гриша смутно понимал, что все эти мысли им внушает человек, который является врагом его отца и старшего брата Ивана...

Естественно, он никогда не говорил о своих догадках Мите, тем более что догадки эти были пока смутны, неясны.

Ничто не омрачало дружбу Гриши, Лёвы Марголина и Мити Тыдмана. И если Лёва не был особым любителем чтения, то спорт, находившийся в России в зачаточном состоянии, объединял всех троих.

«Игра в мяч» — тогда так часто называли футбол, особенно в мальчишеской среде; купание наперегонки в реке; зимой — каток. Все забывалось на зелёном поле с мячом, на берегу реки, поблескивающей солнечными бликами, на катке, где в деревянной раковине духовой оркестр играет томительные вальсы, а по бокам горят разноцветные лампочки... Все забывается: учёба, политика, невзгоды.

Зима 1910 года была в Минске морозной и снежной, и почти каждый вечер друзья отправлялись на каток. Ходила с мальчиками и Оля.

...Он держит её за руку, Оля скользит неумело, часто ойкает, её лицо раскраснелось от мороза, на ресницах иней.

   — Гриша, держи меня крепче! Я сейчас упаду!

Он успевает подхватить её, Оля попадает в его объятия, неведомая сила заставляет Гришу сильнее прижать к себе девочку. Их щёки касаются друг друга...

   — Пусти! Пусти!.. — Но Оля сама ещё сильнее прижимается к нему.

Так они стоят несколько волшебных мгновений, среди смеха, музыки, разноцветных огней, в окружении снежинок.

Так они стоят — одни посреди огромного мира.

   — Пусти! — Оля с непонятным ожесточением отталкивает его.

А ночью Гриша не может заснуть, ворочается под жарким одеялом, слушает, как голуби возятся под карнизом окна. Он думает об Оле, видит её глаза, в которых отражаются бегущие огни катка, чувствует прикосновение её холодной щеки.

В конце года внезапно умерла Анна Александровна Амельгиц. Спокойно заснула под иконами с горящими лампадами, прочитав на сон грядущий длинную молитву, и не проснулась.

Есть судьба: уже несколько месяцев в Минске жил старший брат отца Алексей Александрович, сапожник по специальности, обосновавшийся здесь со своим семейством на постоянное место жительства. К нему и переехал Гриша в начале 1911 года.

Нашему герою как раз исполнилось шестнадцать лет.

АВТОРСКИЙ КОММЕНТАРИЙ В КОНЦЕ XX ВЕКА

12 января 1997 года

В каком-то журнале я прочитал об открытии американских учёных, которое потрясло меня. Оказывается, когда рождается человек, первый крик младенца, именно самый первый (он и был подвергнут исследованию, постижению средствами сложнейшей совершенной аппаратуры) — это крик восторга, радости: крохотный человечек пришёл в наш мир, посланный Богом, для счастья и добрых дел, и первым своим возгласом приветствует этот приход.

А потом... Уже через несколько мгновений, когда окровавленное тельце новорождённого попадает в руки взрослых людей, когда он окунается в атмосферу, ауру нашей взрослой жизни, насыщенной эмоциями и флюидами общественного бытия, он разражается горьким плачем: «Господи! Возьми меня обратно... Я не хочу с ними жить!..» Но — поздно...

Тем не менее порыв, стремление к доброй и справедливой жизни — а это не что иное, как искра божественного начала в людях — сохраняется в каждом человеке и в большинстве землян разгорается с новой силой в юности, в пору духовного и физического созревания. Погаснет это пламя в человеке или нет, обратится оно в огонь насилия и злобы или нет, зависит и от личности его, и от житейских обстоятельств.

Вот почему во всех странах, на всех континентах все исторические катаклизмы, ориентированные на борьбу со злом, несправедливостью, гнетом, начинаются в молодёжной среде.

И только одно рассуждение о теоретических учениях, разъясняющих необходимость и праведность этой борьбы. Несколько замечаний о «Манифесте коммунистической партии» Маркса и Энгельса, обосновавших неизбежность коммунистической революции в масштабах земного шара, гибель всемирной буржуазии, уничтожение частной собственности и утверждение пролетарского рая на всей Земле, которым будет руководить сбросивший оковы капиталистического рабства гегемон — пролетариат. История XX века на своём исходе всё расставила по своим местам: бредовое учение под названием «марксизм-ленинизм» в своём практическом воплощении — да и теоретически — в последнем десятилетии уходящего столетия окончательно рухнуло.