В Иродовой Бездне. Книга 2

Лева подробно рассказал, как он рос в семье верующих, учился в школе, колебался между верой и безверием. Бывали дни, когда он почти терял веру. Потом стал молиться, покаялся, отдался целиком Христу. Он рассказал, что в Самаре арестован весь состав совета Волго-Камского союза баптистов, некоторые другие члены общины, молодежь и что он точно знает, они не враги, ничего против власти они не делали, и нигде среди знакомых верующих никаких антисоветских высказываний не было.

— Так, значит, — начал следователь, — вы считаете, что органы советской власти арестовали там, в Самаре, всех этих верующих, в том числе и вашего отца, вашего дядю, ваших друзей из молодежи, не за контрреволюцию, что они сидят, следовательно, безвинно.

— Да, — сказал Лева. — Я твердо убежден в этом. Я их знаю, они преданные советские граждане, труженики и сидят за Слово Божие.

— Что значит «Слово Божие»? Что значит «сидеть за Слово Божие?» Вы хотите сказать, что они сидят за веру?

— Да, я знаю, что они честные люди, активные, искренние верующие, и если их взяли в тюрьму, то, конечно, только за веру. А так не за что было их сажать,

— Так вы считаете, что советская власть устраивает гонения на верующих?

— Я не думаю, чтобы в центре — правительство, сам Иосиф Виссарионович Сталин — устраивали бы гонения на верующих. Но на местах, когда закрывают молитвенные дома, арестовывают проповедников, пресвитеров (я специально изучал этот вопрос, вы видите по анкетам) существует гонение на верующих. Это надо исправить.

Следователь внимательно посмотрел на Леву и, покачав головой, произнес:

— Эх, фанатик ты, фанатик! Ничего ты не разбираешься в этом. Ведь всякая религия — это тормоз нашему делу, ведь всякая вера — это не советская, а антисоветская. Но только я хочу тебе вот что сказать: в неприятное ты попал положение. Ведь ты и среди верующих, неверное, говорил, что братья не враги народа, невинно страдают за веру… Говорил?

— Конечно, говорил. Это истинно.

— А ты слыхал: папа римский поднял шумиху, что у нас, в Советском Союзе, преследуют за веру?

— Нет, не слыхал.

— Так вот, ты работаешь на руку капитализму, папе римскому. Пойми это. Этим ты уже действуешь как антисоветский человек.

Следователь продолжал:

— Ну, ладно, рассказывай дальше, как ты поехал, что и как там было?

Открыто глядя в глаза следователю, Лева рассказывал, как он молился, как читал Евангелие и решил исполнить слова Христа: «Был в темнице, и посетили Меня». Следователя мало интересовало, что Лева хотел исполнить завет Христа, и он спрашивал его: «А с какой целью? Какая цель преследовалась?»

— Я, как христианин, — говорил Лева, — горел любовью к ближним, жаждал прежде всего проявить эту любовь на деле.

— Значит, вы хотели поддержать, ободрить ваших братьев и сестер?

— Да, именно так, — ответил Лева.

— Ну, скажите, вы хотели также и материально помочь? Было у вас такое желание?

— Как же, было, — ответил Лева. — Но, к сожалению, средств у меня личных было очень мало, и я очень плохо помогал ссыльным и заключенным.

— Мы согласны с вами, — сказал следователь. — Но, разъезжая по Средней Азии и Сибири, соприкасаясь с верующими, с общинами, вы побуждали их к добрым делам. Как это у вас в Писании сказано? — следователь задумался. — Там сказано: «Помните узников, как будто вы сами находитесь с ними в узах…»

— Вы, оказывается, знаете Священное Писание? — сказал Лева.

— Знать, не знаю, а вот приходилось возиться с разными верующими, и чтобы лучше понять их, заглядываю и в ваше Евангелие…Так, ближе к делу. Вы не отрицаете, что организовали моральную и материальную помощь ссыльным верующим, баптистам, трезвенникам, евангельским христианам?

— Я бы сказал, что это звучит слишком громко, — ответил Лева. — Посещать — посещал, но чтобы организовывать… Какой я организатор?!

— У нас есть вещественные доказательства, — сказал следователь и открыл несгораемый шкаф. — Вы получили в Канске письмо для брата Ясырина.

— Да, получил — ответил Лева. — Его у меня отобрали со всеми бумагами. Оно было заклеено, и я его не читал.

— А мы расклеили и прочли. Следователь достал конверт.

Вот посмотрите, тут не только письмо, но и деньги этому Ясырину и пишут тут: «Дорогой брат Сергей Федорович! Мир вам» — и далее из ваших евангельских обращений. А потом что пишут: «Брат Лева нам рассказал, что вы не первый раз страдаете за Слово Божие, сосланы были из Астрахани…» Ну, и дальше: «Мы молимся за вас и посылаем на нужды ваши лепту». Вот она, лепта-то, — сказал следователь, показывая Леве деньги.

— Мы всегда помогаем друг другу, эта заповедь Христа.

— А мы расцениваем это с другой стороны: вы помогаете ссыльным, заключенным, помогаете контрреволюции.

— Но, поймите, они совсем не контрреволюционеры.

— Следствие у них было, советские судебные органы так постановили, и в том, что они враги, никто не сомневается… Так, ну хватит на этот раз, подпишите протокол. Я все записал точно, ничего лишнего — распишитесь.

Лева прочитал. Ничего неверного, кажется, не было записано, и он расписался.