В исключительных обстоятельствах 1988

- Меня забудь. Никогда не видел и не слышал, понял? Всё — через Яна, — сказал Сергею Иван Иванович после долгого молчания, выходя из машины где-то в тёмном переулке. — Не обижайся за стро¬гую проверку... Расплата у всех у нас одна — жизнь... А человек говорит правду только перед смертью! А ты молодец! Были тут...

Приходилось стелить под них клеёнку после строгого разговора. Ян, за¬берёшь у парня «шахиню» и рассчитаешься. И там... Помягче. Дай парню «ивана разыграть» — в люди выйти...

ТАКСИСТ-НАДОМНИК

Два дня Сергей отлеживался у Яна после «крещения», а на тре¬тий появился в магазине у Ирины.

Вид у него был унылый, и она сразу решила, что это верный приз¬нак вины.

- Где гулял, Котик? По крышам? А кошечки там были? — Она заметила на его шее бинт. — Старый способ! Сама в замужестве применяла... — Она смотрела в сторону, не скрывая отчуждения и обиды. — Дура я, дура. Мало меня один научил... А я всё верю...

Сергею стало унизительно стыдно, словно Ирина была свидетелем его жалкого падения там, на «участке номер три», как условно Ян велел величать кладбище. И это чувство возникло оттого, что Ирина назвала его «Котик»... Те тоже окрестили его Котом! Как сговорились! Однако ему стало жаль Ирину: вера к нему пошатнулась, а тут ещё надо покинуть её... Не по своей воле. И это не подлежит никакому обсуждению... Надо хоть объяснить как-то полегче...

- На, посмотри, — вяло оттянул Сергей бинт. Там, вокруг горла, синела пугающая полоса.

- Батюшки! Ты что — вешался? — Ирина была потрясена.

- На проволоку налетели на мотоцикле, — не заботясь о достоверности, щадя Ирину, на ходу сочинял Сергей. — Ездили с приятелем к нему на дачу, а там кто-то проволокой тропку перегородил. Товарищ пригнуться успел, а меня под горло стегануло, думал: загнусь. Отле¬жался вот, перед полётом, у него.

- Я тебе верю, Котик. Да-а... Вот ключ, забери с собой. Ты его забыл? А когда летишь-то?

«Она такая же дурочка, как я. Уже забыла обиду. Не разглядела ложь...» — грустно подытожил Сергей и ответил:

- Я сейчас прямо в аэропорт. Чемодан у тебя найдётся?

- Так мы не попрощаемся... дома?

- Я скоро вернусь... — сказал Сергей и тяжело вздохнул...

- Так возьми же гостинцы! Зайди. Я быстро приготовлю здесь! Чемодан возьми на антресолях, хоть насовсем. — Ирина выскочила к нему в зал. — Ключ опять забыл!— Она повисла у него на руке и пошла на виду у всех с ним к выходу.

- Я себе сделал дубликат, — промямлил Сергей, отстраняя ключ и стараясь не глядеть на Ирину.

- Значит, полетел... — растерянно остановилась Ирина у дверей.

- Да, полетел...

«Полетел. Только вниз и ни обо что не ударяясь...» — добавил он обречённо, не вслух и пошёл, не оборачиваясь.

Возвратился он на «дачу» — так Ян нарёк свою избушку, постро¬енную ровно век назад, — вовремя: Ян уже злился, сидя один за на¬крытым столом.

- Все хвосты убрал? Ничего не оставил? — сверлил он Сергея тёмными цыганскими глазами.

- Ничего. — Сергей смолчал об оставленных у Ирины магнито¬фоне и сумке. Побоялся идти с ними по городу: ещё раз дро¬жать! Магнитофон — не примета, таких сейчас тысячи, а сумка...

- Садись, Кот. Разговор есть. — Ян достал из холодильника хрустальную розетку с нарезанным лимоном, из старинного резного серванта — замысловатый коньяк. Плеснул в один бокал и поставил его перед Сергеем: — Давай! Очистим твою совесть причастием — ха-ха! — к святому делу.

- А себе что не налил? — удивился Сергей.

- Я вообще не пью. И за руль мне с самого ранья. Как товарищи прокуроры говорят:

«От водки до тюрьмы — один шаг!» А нам тюрьма ни к чему, пускай там наши клиенты сидят... Вот об этих бесах я тебе и хотел рассказать... Да ты выпей, мужик, не смотри на меня, — он дружески похлопал Сергея по плечу и слегка обнял его. — Слушай внимательно: зачем самим воровать, когда можно с подпольными дельцами поделиться? Наказать этих котов — благое дело! Понятно, что сами они не принесут. И никакие угрозы на них не действуют — они закалились, играя с Законом, и обложились, как мешками с песком, круговой по¬рукой! Приходится давить эту моль удавкой на краю могилы, топтать их живьём в яме, подвешивать мордой вниз...

Только перед неминуемой смертью они раскошеливаются. И остаётся у них одно — платить за свою поганую жизнь. Ни вперёд, ни назад! Впереди — тюрьма, поза¬ди — удавка, смерть. Смерть безвестная, позорная, потому что компаньоны спишут за счёт «беглеца» все грехи... — Ян прервал себя, на¬ливая сваренный на «машине» кофе.

- Зачем мне всё это? — подавленный услышанным, взмолился Сергей, воспользовавшись паузой. — Отпусти меня, Ян... Прошу как человека! Не давай денег, только отпусти! Я не тот человек, который тебе нужен. Я чуть сознание не потерял, когда был в чужой хате...Я боюсь...