В изгнании

Наши люди растерянно переглянулись. Не дав им времени опомниться, я велел подать водку. Первый стакан ввел гостей во вкус и повлек за собой немало других. Я счел их уже созревшими, чтобы немного послушать музыку, и поставил пластинки с цыганскими песнями. Понемногу они начали танцевать «казачок». Мать в своей комнате сгорала от нетерпения и не переставала требовать меня к себе, удивляясь, почему я забавляюсь с граммофоном, вместо того чтобы подняться к ней. Мои незваные гости наконец удалились, унося с собой рескрипт об аресте нашего имущества. Мы расставались лучшими на свете друзьями: «Ах, вы, русские, – говорили они, фамильярно хлопая меня по плечу, – вы все же дьявольски симпатичные!»

Мы еще не раз встречались с ними, но дело не шло дальше описи мебели. К настоящей описи они так и не приступили.

* * *

Отель «Вуймон», где я поселился, принадлежал родителям двух моих прекрасных друзей, Робера и Марии делле Донне. Мария, вышедшая за барона де Васмера, прямо-таки лучилась прелестью и оригинальностью. Она занимала в отеле маленькую квартирку, где было душно и всегда царил беспорядок, но тем не менее обладавшую совершенно особым шармом. Слабая здоровьем, она значительную часть жизни проводила в постели, окруженная художниками и писателями, многие из которых были ее друзьями или обожателями. Я имел удовольствие встретить там секретаря ее отца, Алексея Суковкина, старинного моего друга, милого мальчика, нежного и робкого, жившего в мире мечты и иллюзий. Симпатия, с которой он ко мне относился, неизменно сопровождалась упреками по поводу моей беспорядочной жизни. В конце концов Алексей увлекся буддизмом и уехал на Тибет, где стал монахом.

После дней, полных тревог и волнений, я испытывал сильную потребность сменить обстановку. Мне нравилось проводить вечера в обществе веселых друзей, таких как мои кавказцы Таукан и Руслан и мой старый друг Альдо Брюши, а из новых – Марсель де ля Арп. Робер и Мария делле Донне часто тоже бывали с нами. Наступила весна, и чаще всего мы отправлялись в окрестности Парижа. Нашим любимым местом было Коломбье, имение баронессы Тиры Сейер в Сель-Сен-Клу, розовый дом, мило сочетавшийся с окружавшей его зеленью. Розовым был и интерьер дома, от которого исходило невыразимое очарование. Мы познакомились с Тирой Сейер перед войной 1914 года. Она потеряла одного за другим троих мужей: Анри Менье, русского – Елисеева и последнего, Ришара-Пьера Водена, писавшего критические заметки о фильмах в «Фигаро». Овдовев в третий раз, она вернула себе девичью фамилию. Восхитительный друг и утонченная хозяйка дома, Тира была еще прекрасной музыкантшей. Ее очаровательный голос был тем более обольстителен, что принадлежал женщине скульптурной красоты. Входя в года, она оставалась столь же пленительной, и число ее поклонников не убывало. Множество нелегких испытаний не повредили мягкости ее характера. Глубокая вера позволила ей стоически принять невзгоды и со смирением перенести их. Сейчас она живет в Люксембурге, удалясь от света, в доме, обставленном с изысканным вкусом, одна со своими воспоминаниями, которые прелестно изложила в двух литературных трудах: «Да, я любила» и «Мудрость сердца».

Возвращаясь очень поздно в Париж после вечера, проведенного в Коломбье, и чувствуя сильную жажду, я предложил друзьям остановиться у отеля «Сен-Жермен» и пропустить по стаканчику. Весь отель спал, включая ночного сторожа, храпевшего у открытой парадной двери. Не тревожа его сна, мы спустились на кухню, где множество холодных закусок позволило нам хорошо подкрепиться. За этим импровизированным ужином последовал отдых в пустом номере на втором этаже. Как следует наевшись, напившись и отдохнув, оставив на столе в приемной должную плату за наши самовольные заимствования, мы вышли, как и вошли, не разбудив сторожа, все еще спавшего перед открытой дверью.

В то время я посещал мастерскую Клео Беклемишевой, талантливой скульпторши, жившей с сестрой на Монмартре. Несмотря на скромные средства, они восхитительно принимали своих гостей. Всякий мог быть уверен, что найдет теплый прием и приятную атмосферу. Я встречал там много художников и всю монмартрскую богему.

Когда работы в Булони закончились, я не без сожаления покинул мирное убежище в отеле «Вуймон» и моих дорогих делле Донне, чьи доброта и дружба служили мне моральной поддержкой, в которой я очень нуждался.

Глава XIV. 1931–1934 годы

Второе бегство Вилли. – Развод и новое замужество мадам Хуби. – Смерть великого князя Александра. – Фильм о Распутине. – Студия на улице де Турель. – Тяжба с компанией «Метро-Голдвин-Майер»