В клетке. Вирус. Напролом

– Да, – заверил управляющий. – Я на первом этаже, Уэверли – на втором. – он указал на всхлипывающую пару, стоящую на тротуаре; маленькая кудрявая собачка вылизывала лицо одного их них, пытаясь утешить. – Шаника – на четвертом.

– А на третьем кто? – спросил я.

– Тот парень умер! – крикнули из толпы.

– Но не от пожара! – тут же завопил управляющий.

Я протянул руку:

– Ключи.

Управляющий вручил мне связку ключей с цветовой маркировкой.

– От четвертого этажа красные, – сообщил он.

– Сколько длится пожар?

– Да минут пять, – ответил управляющий. – Начался откуда ни возьмись, мать его!

Я посмотрел на здание. Стекло входной двери лопнуло, осколки валялись повсюду. Из окон валил дым.

– Плохая идея, – сказал я себе и прыгнул в разбитую дверь.

Обоняние и боль я отключил, но все равно чувствовал жар, поднимаясь по лестнице. Дверь квартиры на втором этаже была распахнута, и оттуда вырывалось пламя. Квартира Чэпмена на третьем этаже была закрыта. Пока я поднимался выше, я никак не мог решить, что же делать: окажись дверь Шаники Миллер также закрытой, я мог лишь усилить огонь из-за притока кислорода с лестницы и тем самым, вместо того чтобы спасти пожилую женщину, убить ее.

Но проблема решилась сама собой, когда я добрался до четвертого этажа. Миллер лежала на лестничной площадке без сознания; дверь за ее спиной была слегка приоткрыта. Я предположил, что она попыталась спуститься по лестнице, но даже не успела одолеть первую ступеньку, наглотавшись дыма. А может быть, с ней случился сердечный приступ или еще какая-нибудь напасть.

Впрочем, гадать было некогда. Огонь все еще набирал силу. Я наклонился, поднял женщину на плечи обычным приемом пожарных при спасении раненых и пошел вниз – так быстро, как только мог; отдельные ступеньки скрипели под ногами. На первом этаже двери пришлось в этот раз открыть, так как прыгнуть с грузом за спиной я бы вряд ли смог.

Ко мне сразу же бросились несколько человек, сняли с меня Миллер и отнесли ее на безопасное расстояние от горящего здания. Я снова включил чувство обоняния и едва не задохнулся от вони горящего пластика и раскаленного металла. Сразу возникла мысль, что местное отделение ФБР едва ли обрадуется тому, что я сотворил с их трилом.

Кто-то тронул меня за руку. Это был мальчик, который печально показывал пальцем на окно третьего этажа. Там что-то двигалось. Я присмотрелся получше.

– У Чэпмена что, есть кот? – громко проговорил я, ни к кому не обращаясь.

– Вы его вытащите? – спросил мальчишка.

Я выругался про себя, а вслух спросил у стоявшей рядом женщины:

– Пожарные скоро приедут?

– Это же Строббери Мэншн, – ответила та. – Пока они сюда доберутся, от дома одни головешки останутся.

«Ну, мне же все равно туда нужно», – подумал я и нашел управляющего в толпе.

– Какого цвета ключи от третьего этажа?

– Зеленого, – ответил он. – Вы снова туда пойдете?

– Там кот, – сказал я.

– Я бы на вашем месте не пошел, – предостерег он.

– Да, потому что ты засранец! – крикнул кто-то из толпы, на что управляющий скривился и больше не подавал голоса.

Мой второй подъем наверх был более рискованным, более жарким и дымным. Я на ощупь вставил зеленый ключ в замочную скважину, отпер дверь и уже приготовился открыть и закрыть ее как можно быстрее, чтобы не дать свежему кислороду еще сильнее раздуть пламя, как вдруг в открывшуюся со скрипом щелочку мимо моих ног пулей прошмыгнул кот и устремился вниз по лестнице. Я захлопнул дверь, подбежал к лестничному пролету и, глянув вниз, только успел увидеть, как он вылетел из разбитых входных дверей на улицу. Какое-то время я тупо стоял на месте, но потом все-таки вспомнил, зачем я здесь, вернулся к квартире и быстро вошел внутрь.

Первым, что я увидел, были дым и выставленные в гостиной трилы, вид которых не оставлял никаких сомнений в их предназначении. Один из них по всем анатомическим признакам был мужчиной, второй – женщиной, еще два – неопределенного пола, но с некой областью в нижней части живота, напоминающей складки и канавки. Три канавки, разделенные двумя дугообразными складками. Такого я еще не видел.

Я сфотографировал их и двинулся дальше по квартире, фиксируя все остальное как можно быстрее, ведь дом как-никак горел. Нужно было просто тупо все заснять, а уж потом изучать более внимательно. Такой вариант меня вполне устраивал, особенно когда я дошел до спальни, заполненной секс-игрушками, потом до гостевой комнаты, превращенной в карцер, и наконец до кухни, больше напоминавшей галерею эротического искусства.

Конечно, я никого не осуждал. Просто для одного раза это было как-то многовато.

Кроме того, меня удивило, что на первый взгляд, да и за дымом тоже, мне не попадалось ничего, что могло хоть как-то помочь в расследовании. У Чэпмена, понятное дело, были задвиги, но они явно не имели отношения к его смерти. Получалось, что мой приход, какие бы драматичные обстоятельства его ни сопровождали, был бесполезен.

«Но ты же сам в это не веришь», – промелькнуло у меня в голове.