В костюме голой королевы

— Интересно, — отодвинув мысли об испорченной юбке, отметила Карочка и пошла вслед за хамами.

На закате море было сине-золотым, как венецианское стекло, и алое солнце падало на его лаковую поверхность, точно пламенное сердце. К нему, пытаясь подхватить и не дать разбиться, тянулась тонкая рука причала.

«Как романтично!» — растроганно ахнул Олин внутренний голос.

Она потрясла головой. На самом-то деле, ничего романтичного в этом пирсе не было, наоборот — его можно смело считать памятником дикому капитализму.

Ночной клуб «Качалка» имитировал собой нефтяную платформу и был поставлен в сотне метров от берега на сваях. Там на самом деле имелась нефтяная качалка, она даже двигалась вверх и вниз, изображая процесс добычи черного золота. Настоящим топливом в «Качалке» был алкоголь, и разогретые им посетители резвились так бурно, что никто не удивился, когда однажды ночью клуб полыхнул, точно газовый факел. Поговаривали, что пожар — дело рук конкурентов, но до уголовного дела не дошло. Вокруг была вода, и никто не погиб, даже серьезных ожогов почти не случилось, сама же «Качалка» сгорела дотла, и восстановить ее уже не пытались. Уцелел только обрубок моста, соединявшего платформу с набережной.

Получившийся восьмидесятиметровый пирс ныне имел сугубо воспитательные и отчасти декоративные функции. Конструктивно он был недостаточно крепок и при этом слишком высок, чтобы использовать его в качестве лодочной станции, а для массового купания оказался непригоден из-за отсутствия лестниц. Любители экстрима ныряли с верхнего яруса и плыли к берегу, что было утомительно и скучновато, отчего неудельный пирс, как правило, пустовал даже днем.

Ночью там иногда посиживали влюбленные парочки, но и им на неформатно узком пирсе было неудобно, потому что отсутствие ограждения не позволяло энергично полеживать.

В результате, захаживали на причал в основном фотографы-любители, и надолго они не задерживались.

Оля оптимистично подумала, что это прекрасное место для встречи с незнакомцем. С одной стороны, совсем рядом освещенная шумная набережная, так что на интимное свидание эта встреча не тянет, и у нее будет приятное ощущение безопасности. С другой стороны, нет никакого риска заблудиться и перепутать место и персону.

Солнце уже село, для съемок непрофессиональной аппаратурой стало слишком темно, и любители сфотографировать редкое природное явление «закат» отсюда убрались. На дальнем конце пирса спокойно, невысоким столбиком, высилась одинокая фигура — не настолько крупная, чтобы Оля почувствовала какую-то угрозу.

Она гулко протопала по мосту и подошла к одиночке со словами:

— Добрый вечер, я насчет кота!

Хрупкий, как девочка, кудрявый блондин любовался ночным морем. Появление Ольги Палны его ничуть не смутило, из чего следовало, что блондинчик ее ожидал. Не поворачивая головы, он ответил:

— Добрый вечер, он там, — и указал вниз.

— Где?

Оля подошла к краю пирса и наклонилась, чтобы заглянуть на нижний ярус.

Это была ошибка.

Хрупкий кудрявый блондин только выглядел невинным ангелом. Планы у него были дьявольские!

Неожиданный сочный шлепок по пятой точке смел доверчивую дурочку Олю с края пирса, и она рухнула в море с пятиметровой высоты, не успев даже ахнуть.

Рот, открытый для крика, мгновенно наполнился горькой водой, в глазах потемнело, черная жижа вокруг забурлила, запузырилась и размыла всякое представление о том, где верх, а где низ. Ничего не соображая, перепуганная Оля забилась, задергалась и через миллион лет кромешного ужаса вынырнула в небо, в головокружительную невесомость.

Звезды были сверху, снизу, со всех сторон, они качались, сливались в слепящие солнца, опять дробились и размножались делением. Оля завертелась, пытаясь высмотреть в этой феерической круговерти надежное, твердое — берег! И ужаснулась, оценив расстояние до особо ярких электрических огней как непреодолимое.

— Держитесь! — крикнул мужественный голос.

А может быть, он крикнул «Держите!» — Оля толком не поняла, но через секунду совсем рядом с ней, плеснув в лицо невысокой волной, звучно плюхнулся в неопознанное созвездие спасательный круг.

Ничего прекраснее, чем этот оранжевый, в лохмах слезающей краски, перевязанный потрескавшейся веревкой бублик из пенопласта Оля в жизни не видела!

Она ухватила его двумя руками и тут же почувствовала, что небо и море встали на свои места, звезды прекратили кувыркаться, берег заметно приблизился, а в голове появились связные мысли.

Вернее, пока только одна, не самая своевременная, мысль: «Где-то я его видела».

Думать о коварном блондине, бултыхаясь в воде, не хотелось, и Оля сосредоточилась на спасении утопающей, которое, вопреки цитате из «Двенадцати стульев», на сей раз не было делом рук одной лишь самой утопающей. Ей благородно и грамотно, со знанием дела спасения на водах, помогал кто-то еще.

Веревка натянулась, круг пришел в движение и вскоре стукнулся о борт спасательной шлюпки.

— Давайте руку!

«Хоть вместе с сердцем!» — признательно всхлипнул Олин внутренний голос.

Ее втащили в лодку и похлопали по щекам.