В краю багрового заката

Закончив осмотр, учитель осмотрелся. На востоке уже поднималась серо-розовая пелена утренней зари. На далеком берегу начинался новый день. Серый свет раннего утра освещал лежащие на пригорке прикрытые пленкой и брезентом горы закупленного для похода имущества и оборудования. В два милитаризированных ноутбука IBM Lenovo ThinkPad W500, купленных специально для длительного хранения данных, уже закачана вся мыслимая и немыслимая информация, которая может понадобиться им в прошлом. Теперь осталось только собрать вместе всю команду и навсегда покинуть XXI век. Этот день станет решающим для них.

Для того, чтобы беспрепятственно забрать из интерната Сергея-младшего, Катю, Валеру, Лизу, малого Антона, Веронику и совсем юную Марину, пришлось купить им всем на воскресенье билеты в цирк. То есть, старших подростков он мог взять под свою ответственность, не вызывая никаких подозрений, но вот насчет малышей могли появиться вопросы.

Погода стояла мерзкая, продолжалась вчерашняя метель, а в УАЗ двое взрослых, четверо подростков и трое детей никак не помещались. И тогда учитель физкультуры взял на сутки в аренду грузопассажирский микроавтобус «Соболь-Комби», рассчитанный на одного водителя, семерых пассажиров и триста килограмм груза. Все удовольствие – две тысячи рублей в сутки и восемь тысяч залога. Возникает вопрос: зачем столько груза? Дело в том, что команде будущих прогрессоров предстоял налет на одно знакомое Андрею Викторовичу ателье, где быстро, качественно и относительно недорого шили одежду и обувь для туризма, охоты и рыбалки. Бывших сироток требовалось полностью экипировать, что называется, «от и до», и на все случаи жизни на воде и на суше. В коробках на далеком берегу ждал своего часа еще один сюрприз, о котором взрослые пока предпочитали помалкивать.

Вот так, с комфортом, два учителя-авантюриста около десяти часов утра подкатили к интернату. Пока шел разговор с начальством, малым было приказано не мельтешить и не отсвечивать – когда будет надо, их позовут. Петрович знал, что если вся эта компания с просящим видом будет торчать в коридоре, то у директорши появится шанс продемонстрировать свою власть, повыделываться, и из-за ее поганого характера потерять уйму времени. А может случиться и так, что ради принципа Горилла упрется насмерть, и тогда придется звать коллегу с его «Сайгой». Последняя фраза, конечно, из области черного юмора, но, пожалуй, предпринять какие-то решительные меры все же пришлось бы, иначе вся затея могла полететь к чертям. Петрович не мог и представить, что он уйдет в прошлое без своих юных друзей.

Но все обошлось. Билеты в цирк, белый микроавтобус, а самое главное – десять тысяч рублей и литровая бутыль самого настоящего домашнего армянского коньяка – смягчили душу старой мизантропки. Самым главным тут был, конечно, коньяк. Только лизнув пробку, Галина Гавриловна поняла, что ей сделали по-настоящему царский подарок. Такой коньяк вообще не продают. Он только для внутреннего употребления, для семейных торжеств, свадеб и похорон.

Мысли, всплывшие в директорской голове, можно было прочесть без всяческого миелофона – исключительно по лицу: «Эти два ненормальных мужика возятся с юными отбросами общества, будто это их собственные дети. А мне-то что от того, кроме мелких, но приятных дополнений к источникам дохода…»

Директорша взяла гелевую ручку и выписала два пропуска на семерых воспитанников, отпущенных в город до восемнадцати ноль-ноль. Один пропуск на четыре фамилии под ответственность педагога Грубина С. П., а другой – на три фамилии, под ответственность педагога Орлова А. В. Подпись. Печать. Документ готов. Пришлось все-таки позвать физрука, за ради подписи на бумажке, которая временно отпускала на свободу Валеру, Лизу и младшую Марину. Товарищ старший прапорщик явился, нагоняя на директоршу оторопь своим усыпанным снегом камуфляжем. Ну что поделать, если мадам не переносит стиля «милитари», а он только его и носит. Чиркнув свою подпись под пропуском, бравый мужчина вместе с бумагами удалился обратно к машине, а Петрович пошел собирать свою команду.

Катя поймала его на втором этаже и мертвой хваткой вцепилась ему в руку. За ее спиной стояла высокая, худая, белобрысая до белизны девочка – Катина одноклассница. Учитель помнил, что ее зовут Лялей, и что в интернат она попала совсем недавно, и еще очень и очень из-за этого переживала.

– Сергей Петрович, – прошептала Катя ему в самое ухо, – возьмите, пожалуйста, с нами Лялю. Она добрая и шьет хорошо… Ну что вам стоит, возьмите, не пожалеете!

Тот вздохнул и аккуратно расцепил Катины пальцы на своей руке. Он не мог оставить на улице брошенного котенка, а тут не котенок, а целый человек смотрит на него синими молящими глазами.

– Т-с-с, Катерина Петровна, – сказал он, – не кричите так громко. Я бы ее взял, но у нас с Андреем Викторовичем поименные пропуска на семь человек, и Ляли в нем нет. Ей на вахте просто не отдадут пальто и не выпустят за ворота. Что будем делать?