В краю багрового заката

– Я знаю, – жарко зашептала Катя, – позади территории, за футбольным полем и турниками, в заборе есть дырка. Через нее пацаны летом в лес лазают. Черный ход открыт, я проверяла, мусор из столовой еще не выносили. От дырки совсем близко до поворота дороги. Я дам ей свой свитер, а Лиза варежки. Ляля сильная, она дойдет.

– Хорошо, – сказал учитеь, – под твою ответственность, Катерина Петровна, – затем он посмотрел сначала на часы, потом на Лялю, – через пятнадцать минут мы будем на повороте, ждем не более пяти минут. Если сможешь – значит, ты наш человек. Время пошло!

Прикрыв рот рукой, чтобы не закричать от радости, Ляля метнулась по коридору к дверям их с Катей спальни. Сама же Катя, сохраняя достоинство, пошла рядом с Сергеем Петровичем в другую сторону. А того обуревали смешанные чувства между приятным удовлетворением от сделанного доброго дела, и страхом от мысли: «Во что я ввязался!». Но некогда было предаваться рефлексиям, им с Катей еще нужно было собрать всех малых и спуститься с ними на вахту, где уже занял свою позицию отставной прапорщик.

Там, внизу, все прошло как по маслу. Вахтер глянул в подписанные директором пропуска и разрешил воспитанникам забрать из гардероба свои пальто, шапки и шарфы. Мужчины расписались в журнале, после чего гуськом вывели детей на улицу. Еще раз показав пропуска сторожу, сидящему в будке у ворот, они все влезли наконец в теплое нутро микроавтобуса, уже урчащего мотором на холостом ходу. Физрук выжал сцепление и выехал на дорогу. За исключением неизбежных случайностей, операция «Эвакуация» в общем и целом шла по плану.

У поворота, на обочине, на самом ветру уже приплясывала, обхватив себя руками за плечи, тощая несуразная фигура. Андрей Викторович аккуратно притормозил и Петрович, сдвинув дверь в сторону, втянул стучащую зубами Лялю внутрь. Валера подал термос, и учитель труда щедро налил удачливой беглянке полную крышку горячего сладкого чая с парой чайных ложек коньяка для аромата. А потом отправил ее, размякшую и покрасневшую, в «цветник» – на заднее сиденье, где уже сбились в кучку Катя, Лиза, Вероника и Марина.

Как только все уселись и уплотнились, Петрович по-гагарински сказал: «Поехали!», его коллега нажал на газ, и прошлое скрылось за поворотом дороги.

В ателье с Лялей возникли проблемы. На всех остальных несовершеннолетних членов команды Сергей Петрович заранее дал размеры, одежда для них была уже сшита, и сейчас только предстояла примерка и окончательная подгонка. Причем все детско-юношеские вещи шились с большим запасом ткани на швах, чтобы потом можно было распороть их и заново сшить уже на больший размер. Для Ляли костюма не было, и ей пришлось подбирать из тех готовых изделий, что предназначались к продаже через магазины. Короче, своя «Малая Арнаутская улица» есть не только в Одессе, и не будет тайной, что еще с советских времен более половины импортных шмоток – совсем не импортные. Но это лишь полбеды – готовые изделия (правда, сшитые на мужчин) конечно, нашлись. Надо было только чуть больше повозиться с подгонкой. Главная же проблема заключалась в другом.

За экипировку для остальных членов команды бывший прапорщик уже дал аванс наличными из своих личных денег, и теперь Петрович с карточки должен был лишь произвести окончательный расчет. Пришлось сбрасывать карточку до нуля, собирать по карманам последнюю наличку и опять проставляться хозяйке ателье «самым настоящим армянским коньяком». И все равно не хватало около пяти тысяч.

Андрей Викторович даже положил в кучу свое золотое обручальное кольцо. Увидев такую картину, хозяйка заведения, очевидно, вспомнив, что эти двое уже сделали ей оплаченный заказ на триста с лишним тысяч, махнула рукой. Может, в ней проснулась совесть, а может, и разыгралась жадность – не захотела расставаться с коньяком и теми деньгами, что эти двое смогли собрать. А может, дело было в том, что лет пятнадцать назад Андрей Викторович служил вместе с ее покойным мужем.

– Ладно, – махнула рукой Антонина Степановна, – берите. Отдадите, когда сможете…

И она не прогадала. Она поимела с них вполне приличную сумму. Полный комплект первопроходца состоял из двух пар летнего и двух пар теплого зимнего белья, двух пар свитеров и трико, двух теплых фланелевых рубашек, одной демисезонной непромокаемой куртки-ветровки с капюшоном, двух пар плотных брюк цвета хаки, рыбацкого непромокаемого костюма, черной вязаной шапки, летнего и зимнего охотничьих камуфлированных костюмов, камуфлированного жилета-разгрузки, белого маскировочного чехла на зимний костюм, непромокаемых перчаток и теплых зимних рукавиц. До кучи через ее связи были куплены высокие резиновые сапоги, легкие летние и теплые зимние охотничьи ботинки. И все это надо примерить и при необходимости подогнать.