В краю багрового заката

У умывальника учитель лицом к лицу столкнулся с Лялей, только что закончившей чистить зубы и умываться. Точнее, это столкновение можно было бы назвать «грудь в грудь». Как бы не заметив его приближения, девушка невзначай развернулась и уперлась в мужчину теплыми мягкими холмиками, прикрытыми лишь тоненькой маечкой. Все случилось так неожиданно, что Петрович на мгновение оторопел. Ляля же, чуть покраснев, тихонько извинилась и, бочком обойдя его, с полотенцем на шее, направилась к своему спальному мешку, на ходу чуть покачивая бедрами. Ранее за ней совсем не наблюдалось такой, гм, нарочитой женственности. Любому стороннему наблюдателю становилось понятно, что данное происшествие должно иметь продолжение. Но учитель труда не был сам себе сторонним наблюдателем, и поэтому, лишь пожав плечами, быстро почистил зубы и умылся. Вопрос с бритьем требовал горячей воды и его следовало решать отдельно.

Но если сам Петрович ничего не понял, это еще не значит, что никто другой не срисовал картинку во всем ее многообразии. Некоторым, правда, в связи с малолетством не удалось оценить всех тонкостей, но вот Катерина все разглядела и все поняла.

– Ты что это делаешь, подруга? – жестко прихватила она Лялю за локоток сразу после утренней зарядки, и прошипела прямо ей в ухо: – На Петровича нацелилась? Смотри у меня…

– Ну, нацелилась, и что? – таким же шипящим шепотом ответила девушка, освобождая локоть, – он что, твой, что ли?

– Не мой, но и не твой, – по-прежнему тихо ответила подруга, – Сергей Петрович нам всем столько хорошего сделал, а ты к нему так…

– Как так?

– Как последняя шлюха! Не должна ты перед ним своим задом вертеть.

– Ну и дура ты, Катька! – ответила Ляля и покраснела. – А если я его люблю?

– Ты его… – не поверила Екатерина, глаза которой стали круглыми от такого заявления. Затем она часто замотала головой и сказала со смешком: – Ври больше! Скажи, просто поиграть захотелось.

– А почему нет? – спросила Ляля, в смущении то опуская глаза, то на мгновение поднимая их на подругу и вновь отводя. – Тебе хорошо, у тебя Сергей есть. Думаешь, я не знаю, куда вы вдвоем ночью ходили?

На этот раз пришлось краснеть Кате. Она растерялась лишь на мгновение, затем, положив руку подруге на плечо, стала слегка трясти ее, взволнованно выговаривая:

– Лялька, стерва, Сергей мой, мой, и только мой! И вообще, мы давно любим друг друга. А Андрей Викторович сказал Сергею, что мы уже взрослые, и нам можно. Но так, чтобы никто не видел. А Сергей Петрович, если не поругаемся по дороге, там, на месте, обещал нас поженить.

– Врешь! – выдохнула Ляля, тараща на подругу изумленные глаза.

– Нет, не вру! – ответила та, отпуская Лялю и успокаиваясь. – Это ты врешь, когда говоришь, что любишь Петровича.

– Нет, Катька, не вру, – вздохнула Ляля и по-детски шмыгнула носом. – Он совсем еще не старый, сильный, красивый и добрый. Меня вот с вами взял. А я думала, не возьмет. Теперь я хочу быть с ним рядом и сделать так, чтобы ему всегда было хорошо, совсем хорошо. Хочу готовить для него, стирать, спать с ним. Хочу отдать всю себя и раствориться в нем без остатка. Катька, если это не любовь, то что же?

– Ну подруга, ты даешь, – вздохнула Катерина, качая головой. – Если это у тебя так безнадежно, то попытайся. Но смотри, к моему Сергею полезешь – моргала выцарапаю.

– Нужен мне твой Сергей! – фыркнула Ляля, застегивая куртку. – Смотри, как бы он сам ко мне не полез. Идем лучше на завтрак, слышишь, Витальевна уже вовсю мисками гремит.

Завтрак прошел в гробовом молчании, да и некогда уже было разговаривать. Поесть бы побыстрее, и разойтись на работы. После завтрака, привычно натягивая рабочие перчатки, Катерина еще раз порадовалась, что Ляля назначена работать по кухне. Не будет весь день вилять перед Сергеем Петровичем задом, да и делу она никакому не обучена. Не то что они четверо, построившие этот корабль фактически своими руками. Не зря их вчера признали полностью взрослыми и предоставили полную личную свободу. Жаль только, что сейчас Сергея забрали на разборку УАЗа. Но ведь командиру и геологу (которого Катя за глаза называла «гномом») тоже надо помочь работать с железом. Сережка – он сильнее Валерки, с железом справится, а они вчетвером должны справиться с отделочными работами.

Первым делом Петрович проверил, насколько плотно стоят на траве обшитые алюминием кили-полозья, и подложил под них спереди круглые булыжники, ставшие чем-то вроде башмаков. Потом метрах в десяти от корпуса в землю были вбиты нарезанные из сушняка колья, и Валера, взобравшийся на палубу как обезьяна, помог закрепить оттяжки, пропущенные через вант-путенсы грот– и бизань-мачт.