В краю багрового заката

Вместо обычной утренней суеты сразу после завтрака начались сборы. Пока девочки и подростки собирали и переносили на корабль посуду и постельные принадлежности, мужчины приготовились спускать коч на воду. Для этого было необходимо на надувной лодке как можно дальше завести в озеро якорь-плуг, а потом с его помощью вытянуть корабль, действуя зацепленной за основание грот-мачты рычажной талью. Переваливать тридцатикилограммовый плуг через борт утлой надувнушки желающих не было, поэтому для этой операции была предусмотрена буксируемая лодкой автомобильная камера, обвязанная тросами с привязанным к ней снизу якорем. Никаких неожиданностей не случилось. Как только надувная лодка с камерой на буксире выгребла достаточно далеко, почти полностью выбрав двести восемьдесят метров якорного троса, Сергей Петрович развязал завязки шкертика, и якорь камнем ушел в озерную глубину, увлекая за собой натянувшийся трос. Можно было возвращаться на берег.

Но перед спуском корабля на воду требовалось провести еще одну процедуру. Кочу нужно было имя, в этом его создатель ни на йоту не собирался отступать от морских традиций. Но имя следовало выбирать очень осторожно. Все помнят ту неприятную коллизию, что приключилась с прославленным капитаном Врунгелем. Вариантов было много – и «Вперед», и «Леди Удача», и…

В конце концов, после длительных обсуждений, остановились на «Отважном». Бутылка шампанского была припасена заранее. Маленькую Веронику поставили на пустой ящик, и она, сказав: «Нарекаю тебя «Отважным»», под крики «ура» отпустила веревку, и бутылка с силой ударила по обитому дюралевым профилем форштевню. Брызнули осколки, во все стороны полетели клочья пены, крещение состоялось – корабль обрел имя.

После процедуры «крещения», башмаки из-под фальшкилей и форштевня были вытащены. Все присутствующие, включая кошек и собак, поднялся на борт, сходни были подняты, и товарищи-педагоги с двух сторон взялись за рычаг тали. Несколько движений – и сперва якорный трос натянулся, как струна, потом «Отважный» дернулся и на алюминиевых полозьях, со скрипом, под визг девочек и крики «ура», медленно пополз к урезу воды. Мужчины, обливаясь потом, мерно двигали рычаг. Шли минуты, медленно вытравливалась цепь. Вот полозья окунулись в воду и корабль пошел ощутимо легче. Оказавшись в воде, носовая часть коча начала постепенно всплывать, отрывая полозья от грунта. В тот момент, когда цепь почти кончилась, и из воды показался крюк с карабином, зацепленный за петлю на конце якорного троса; корабль окончательно всплыл и плавно заскользил по поверхности Балтийского озера.

Выбрав остаток цепи вручную, Сергей Петрович отцепил от нее якорный трос и вдвоем с коллегой завел его на якорную лебедку, выбирать которую предстояло уже Сергею-младшему и Валере. После чего сам встал на место рулевого, сделанное из раскрепленной на палубе перед бизань-мачтой УАЗовской кабины с дверцами и верхом, но без капота и крыльев. С этого момента он вступил в должность капитана.

Пока он движениями руля подправлял курс медленно скользящего по воде коча, Андрей Викторович спустился в трюм и начал «кормить» чурками газогенератор. Как и ожидалось, ветер был противный, и, поскольку вблизи берега особо не полавируешь, первую часть пути надо было пройти под мотором со спущенными парусами.

Минут через десять, когда якорный канат натянулся почти вертикально и капитан Петрович скомандовал пока не отрывать от дна якорь, в корме чихнул двигатель. Кашлянув два раза, он мерно затарахтел, прогреваясь на малых оборотах. Выведенная сквозь палубу выхлопная труба стала выбрасывать в атмосферу сизую угарную струю. Еще минут через десять отставной прапорщик высунулся из люка и крикнул, что двигатель прогрелся. Мальчики снова стали вращать якорную лебедку. И вот наконец якорь показался из воды. Капитан перевел ручку газа на максимальные обороты и выжал ручное сцепление. Винт Дуэрра провернулся, лопасти встали в рабочее положение. Набирая ход, судно двинулось прочь от берега. Морское путешествие началось. Петрович посмотрел на часы – стрелки показывали десять часов пятнадцать минут утра.

Отойдя от берега почти на километр, и имея под килем глубины в двадцать-тридцать метров, капитан повернул вдоль берега на север – туда, где в наше время находился Карельский перешеек, а в прошлом был пролив, соединяющий Ладожский залив с остальной Балтикой. Самым неприятным было то, что стоит только пройти чуть севернее, и гидрография района плавания сразу станет полностью неизвестной. Тут надо держать ухи востро.