В краю саванн

По одежде малийца можно судить о его социальном положении. Ткани дороги. Пышность женских одеяний находится в прямой зависимости от материального достатка главы семьи. В деревнях женщины одеваются гораздо скромнее: юбка из грубой материи, поверх нее открытая кофточка без рукавов на узких бретельках или широкий короткий сарафан. В сельской местности, особенно в жару, нередко можно встретить женщин, одетых только в юбки. Мальчики не носят одежды лет до пяти, девочек начинают одевать гораздо раньше.

По своему характеру малийцы приветливый, но сдержанный народ с ярко выраженным чувством собственного достоинства. При непосредственном общении они просты, умеют ценить юмор и шутку. Однако состоятельные хозяйчики порой раздражают своим высокомерием.

Надо признаться, что планировку центра Бамако я постиг не сразу и первое время много плутал. Виной тому была густая зелень, скрывавшая перспективу, неумение разговаривать с местным населением. Желая узнать дорогу, я обращался обычно к скромно одетому малийцу, принимая его за коренного жителя столицы. Но чаще всего я ошибался и попадал на крестьян, пришедших в город в поисках работы; им самим столица казалась сложным и запутанным лабиринтом. К тому же они просто меня не понимали и на мое обращение отвечали встречным вопросом на бамбара. Правда, малийцы знали универсальное средство помочь иностранцу:

— Такси! Такси! — вдруг начинало кричать несколько голосов.

Через несколько минут появлялся таксист и отвозил меня на одну из центральных улиц. После пяти-шести основательных прогулок я стал свободно ориентироваться в городе даже ночью.

Малийская столица расположена в неширокой долине на левом берегу Нигера. Городские кварталы протянулись на восемь километров вдоль берега. С юга город опоясывает почти километровая лента реки, на севере он упирается в красноватый отвесный склон куполообразной горы Кулубы.

Возле почты я купил открытку с видом президентского дворца и теперь прошу шофера отвезти меня к этому зданию.

— Это на Кулубе, мосье. Далеко, будет стоить триста франков.

Дорога на Кулубу вьется серпантином. Сквозь листву я вижу, что машина поднимается все выше нал городом. Через полчаса я оказываюсь в центре застроенной красивыми зданиями асфальтированной площади. Вокруг много зелени. Это и есть Кулуба — административный центр Бамако. На Кулубе всегда тянет ветерок и воздух значительно свежее, чем в городе. Раньше здесь находились резиденция губернатора Французского Судана, учреждения колониальной администрации и виллы чиновников. Теперь дворец губернатора перестроен и в нем располагается глава малийского государства.

Я подхожу к высокой железной ограде, за которой виднеется двухэтажное здание дворца. Из ворот выходят несколько солдат. Настроены они добродушно, и мы обмениваемся приветствиями.

— Камарад пришел осмотреть дворец?

Вопрос для меня неожиданный. Когда я сюда ехал, у меня не было такого намерения. К тому же я не знаю, как относятся к этому местные власти.

— Да, но у меня нет специального разрешения.

Один из солдат уходит во дворец и через несколько минут возвращается с положительным ответом. Я захожу в высокий красивый вестибюль, отделанный деревом. Здесь много барельефов и скульптур. Затем осматриваю фасад дворца, благодарю солдат и ухожу.

Таксист ждет меня. Теперь он предлагает посмотреть на Бамако с туристской площадки. При спуске в город мы сворачиваем на каменистую дорогу, проложенную по склону Кулубы, обращенному к городу. Отсюда столица видна как на ладони. Колонизаторам не очень уютно жилось в завоеванной стране, и они хорошо оценили господствующее положение Кулубы над городом. В тринадцати километрах отсюда стоял французский военный гарнизон. В случае нужды на Кулубу всегда можно было подвезти пушки, которые могли бы обстреливать любой район города.

На туристской площадке мы разговорились с шофером. Его зовут Амаду Ба. В прошлом он был солдатом французской колониальной армии, воевал во Вьетнаме. Сейчас получает небольшую пенсию и работает. Такси принадлежит не ему, а владельцу мебельной мастерской, который имеет еще две машины. Ежедневно Амаду должен платить хозяину две тысячи франков. Остальное — заработок водителя. Такси — дорогой транспорт для рядового жителя. Поэтому в поисках клиентов Амаду приходится с утра до позднего вечера разъезжать по городу.

На обратном пути Амаду сам останавливает машину возле пьедестала, оставшегося от памятника завоевателю Бамако Борньи-Деборду. Вместо монументов завоевателям в малийских городах теперь поставлены скромные обелиски всем жертвам, павшим в борьбе с колониализмом. Амаду показывает мне единственный монумент, оставшийся от колониальных времен. Это памятник суданским стрелкам, отдавшим свои жизни за интересы французского империализма.

Амаду везет меня в новый район Бамако — Бадала-бугу. Бамако стало тесно в старых границах, и он перешагнул на противоположный берег реки Нигер. Машина въезжает на красивый железобетонный мост длиной метров восемьсот. Проезжая часть неширокая — могут разъехаться лишь два автомобиля.