В круге времен

– Признаться, наши старинные знакомцы меня несколько удивили, – не стал скрывать Сантьяга. – Я думаю, разрабатывая спасительное заклинание, они изменили время своего возвращения, сдвинув его назад или вперёд.

– То есть через месяц или год нам на голову свалятся челы из прошлого? – буркнул князь.

– Полагаю, уже свалились, ведь логичнее явиться в Тайный Город раньше Выселок, – тонко улыбнулся комиссар.

– Наконец-то ты догадался, что Сказочник и остальные уже здесь. Приступай к охоте.

– Я считаю, мы можем не беспокоиться: пусть пообвыкнутся, познакомятся с реалиями современного мира и придут с пониманием происходящего. Не люблю учить прописным истинам.

– Придут? – спросил после недлинной паузы князь.

– Никуда не денутся, – заверил повелителя комиссар. – Мы отняли у них Юлианский Круг, других претензий нет, и Сказочник с дружками об этом знают.

– А если они придут к Ярге?

– В этом случае нам придется ещё раз уничтожить четырех сильных, но глупых противников. – Сантьяга усмехнулся. – Только в этот раз – уничтожить навсегда.

Несколько секунд владыка молчал – тьма его кабинета слегка колыхалась, словно в такт неторопливым мыслям, после чего глухо осведомился:

– Ты радуешься, потому что обыграл Яргу.

– Мы не обыграли Яргу, а не позволили ему обыграть нас, – высказал своё мнение Сантьяга. – Кстати, совсем забыл сказать: ваш выход был невероятен и произвел то самое впечатление, на которое мы рассчитывали. По Тайному Городу поползли легенды, что вы покидаете Цитадель по ночам…

– Замолчи.

– …и подобно Гаруну аль-Рашиду…

– Заткнись!

– …восстанавливаете справедливость. Ну и в целом любопытствуете насчёт течения жизни простого народа.

– САНТЬЯГА!

– В итоге жители боятся покидать дома.

На несколько томительно долгих секунд капюшон вновь обратился к комиссару, а под капюшоном, возможно, вызревали планы изощренных пыток. А затем владыка Нави веско произнес:

– Ты юродствуешь, потому что думаешь, будто знаешь меня.

– А вы думаете, что я вас не знаю. И каждый из нас мирно существует в плену своих фантазий.

– Твои фантазии глупее, – сварливо отметил князь. – Одна белая одежда чего стоит!

– Бежевая.

– Человский фасон!

– От лучшего шасского портного.

– Зачем ты её таскаешь?

– Чтобы вы знали, что в моем мире светит солнце. Вы знаете, что такое солнце?

– Маленький фонарик, призванный подчеркнуть величие Тьмы.

– Погасим его? – оживился Сантьяга.

– Тебе бы всё озорничать. – Повелитель Темного Двора поднялся с кресла и медленно двинулся во мрак. – Ты проверил: Юлианский действительно подчиняется только челам?

– И никому более.

– Так я и думал, – хмыкнул князь, медленно исчезая во тьме. – Именно поэтому он достался Великим Домам.

– Пожалуйста, – произнес Сантьяга вслед растворившемуся в непроглядном мраке владыке.

* * *

– Удивительная пунктуальность!

– Есть повод.

– Раз уж договорились…

Они одновременно – именно это обстоятельство вызвало ироничное замечание королевы Всеславы – вошли в треугольную комнату и теперь стояли перед круглым каменным столом, на котором одиноко лежал Юлианский. Тоже каменный и тоже круглый. Но в отличие от стола приговоренный без права обжалования. Стол останется здесь, в маленькой треугольной комнате, в которую ведут три маленькие двери. Одна осталась за спиной князя – черная, деревянная, простая, как его плащ. Через вторую – массивную, отлитую из красной меди, – прошёл великий магистр. А королева попала в комнату, распахнув ажурную, увитую плющом калитку. Три двери – три Великих Дома, другие дороги в Бункер Вечного Сна не вели, а пройти через двери могли исключительно лидеры.

– Приступим?

– Меня ждут, так что задерживаться не хочу…

Князь простер над столом правую руку и громко начал:

– Именем Тьмы Вечной и силы её я, Тьма обращенная к свету, приказываю снять печати…

– Именем Огня Пылающего я, великий магистр Ордена…

– Именем…

Четыре минуты главы Великих Домов шёпотом творили заклинания, чувствуя, как нарастает мощь и сплетается в противоестественном танце сила трёх Источников. Как сходят печати с дверей, которых нет, и приоткрываются они, обжигая высших магов ледяным дыханием длящегося вечно Сна и всем тем странным, что в нём дремлет.

Четыре минуты длилась церемония, а после каменный стол обратился в провал, и Юлианский Круг со стоном рухнул в бездну.

Навсегда.