В лабиринтах судьбы

Ровно в обозначенное время за воротами появилась ещё одна «Волга» того же цвета, что у хозяина. Обеза пропустил её на территорию дачи. Гостей было четверо, вместе с водителем. Одного, высокого и тучного, с кучерявой шевелюрой, Обеза знал. Остальные были ему незнакомы.

«Видать, что-то новенькое затеял хозяин», – подумал постоялец, закрывая за машиной ворота.

Сценарий был прежним. Следом за гостями прибыл «РАФ», из него с весёлым гомоном выпорхнули девицы. Обеза отвёл их в отдельную комнату на первом этаже. Прибывшие мужчины были из военных. Гражданская одежда на них топорщилась, ходили они по-особенному, и не распознать в них военную косточку мог только невнимательный человек. Разговорная речь была чеканной и громкой, словно люди продолжали раздавать команды налево и направо, забыв начисто, что они в гражданской одежде и находятся на чужой территории.

Время близилось к вечеру. Солнце давно перевалило зенит и скатывалось в озеро, ослепительно блестя в неподвижной глади. Первая ходка в парную завершилась. Четверо мужчин сидели за столом под большим навесом, раскрасневшиеся, с лоснящейся кожей и налипшими листочками от веника. Сердца не успели ещё успокоиться, и волосатые груди мужчин часто вздымались и опускались. Переговорщики молчали и потягивали из кружек пиво. Наконец, отдышавшись, заговорили. Разговор, загоревшись с одной-двух фраз, потёк тихо и монотонно. Со стороны могло показаться, будто мужчины, утомлённые баней, обсуждали вопросы рутинной бытовухи. На самом же деле всё было иначе. Речь шла о поставках наркотиков.

Охранники и водители обеих сторон расположились по периметру таким образом, чтобы не слышать разговора, но видеть всё вокруг, как вблизи переговорщиков, так и за пределами дачи.

– Что скажешь, на сей раз, Василий Георгиевич? – тускло спросил Баклан тучного мужчину, сидящего против. – Когда ждать?

– Понимаешь, уважаемый Александр Григорьевич, произошла небольшая заминка с цинками.

– Какая может быть заминка с гробами? – с недоумением спросил авторитет, не дав договорить собеседнику. На его лице виделось явное раздражение. – Трупы закончились?

– Вы угадали, – перейдя почему-то на «вы» обрадовался сообразительности партнёра военный.

– У нас ведь не просто трупы, а обезличенные, безымянные, и безадресные. Братья мусульмане под Кабулом замерли, засели в горах и избегают больших стычек.

– И что же прикажете делать? Ждать, пока возобновятся жаркие схватки? А что я скажу покупателям? Подождите, пока моджахеды нафаршируют мяса для гробов?

– Ну, зачем же так? – изображая обиду, произнёс Василий Георгиевич.

– Тогда не пойму я тебя. Товар есть, морг полон трупов, а гробы не летят.

– В том-то и дело, что «груз – 200» регулярно поступает в Союз. Но он не наш.

– Что значит – не наш? – искренне удивился Баклан.

– Нам нужны неопознанные и невостребованные солдаты. А их нет. Все трупы зарегистрированы и направляются к родственникам. А те взяли в привычку цинки вскрывать. Прощаются, целуют сынов в лоб. В такие гробы товар не вложишь, сами понимаете.

– Василий Георгиевич, не надо излагать мне подробностей, – перебил недовольно авторитет. – Моджахеды, трупы, военные операции меня не интересуют. Всё, что творится в горах, – ваши проблемы. За это вы получаете свою долю.

Александр Григорьевич отхлебнул из кружки большой глоток, пена застыла на губах. Он отёр её тыльной стороной ладони, взял из тарелки тарань, откусил небольшой кусочек и принялся мелко разжёвывать, посасывая.

– У нас тоже много проблем. Загрузить и запаять цинк проще, чем провезти его через всю Москву, где на каждом углу мент с полосатой палочкой. А палочка эта волшебная, может указать место последней остановки в твоей жизни. Так-то. Поэтому, давайте не будем убеждать друг друга, чья работа опаснее и сложнее.

К гостям нарочито медленно приближался Обеза. Делал он это для того, чтобы его заметили и, если необходимо, прервали разговор. Баклан увидел неандертальца и ждал, когда тот подойдёт ближе.

– Когда запускать? – поинтересовался Обеза.

– Что, притомились наши путаны? – рассмеялся авторитет. – Веди всех четырёх. Вы, Василий Георгиевич, не возражаете поиметь их всех одновременно? – осведомился он у военного.

– Девки-то путёвые хоть? – спросил полковник у Обезы.

Неандерталец промолчал, никак не реагируя на вопрос. Он преданно смотрел на хозяина.

– Кого прислали? – переспросил Баклан. – Анечка здесь?

– Товар свежий, Анечка ждёт, – бесцветным голосом пояснил Обеза.

Баня испокон веков имеет одно предназначение – очищение тела от грязи и недугов. Сейчас всё изменено и испохаблено. Баня стала местом одурения и разврата. Водка, жратва и бабы. Баклан почесал за ухом и без лишних колебаний распорядился:

– Идём париться. Веди тёлок. Хотя, впрочем, Анечку оставь в доме. Пусть ждёт. Закончу дела, приду.

Обеза слегка повёл головой вниз и ушёл назад, в дом. Через несколько минут дверь первого этажа отворилась, из неё высыпали обнажённые девицы. Они с гоготом побежали в баню. Анечки среди них не было.