В лабиринтах тёмного мира. Том 2

Выпустили меня за два дня до выборов. В пятницу, после обеда. Пока до дома добрался, уже ужинать надо. Никто меня у ворот тюрьмы не встречал. Не было ни журналистов, ни сторонников. Это и правильно. Зачем делать раскрутку тюрьме, хотя тюрьма – это то место, где куются революционные характеры. В детстве мы читали воспоминания большевиков и вождей о том, как они сидели в тюрьмах, как они боролись с тюремщиками, чтобы соблюдались права политических заключенных, основная вина которых заключается в том, что они призывали народ к новой жизни, чтобы не было богатых, а все были бедными.

Предвыборная новая столица была заклеена с головы до ног портретами основного кандидата, автобусные мониторы крутили его предвыборные выступления о том, что все у нас хорошо, что мы по уровню развития находимся впереди Америки и Германии, только они не подозревают об этом и вообще, мы в кольцо врагов и нам нужно сплотиться вокруг вождя, чтобы через каких-нибудь десять-пятнадцать построить общество всеобщего щастья.

– Ну и Вульф, – несколько обиженно думал я, – заварил кашу и в кусты. Ушел туда, откуда пришел. Фокусник и манипулятор людьми, хотя мне нравилось наблюдать за ним, когда он хулиганил в Борде перед нашим полетом на Тарбаган.

Выйдя из автобуса недалеко от дома, я увидел на остановке Велле Зеге Вульфа с какой-то женщиной.

– Катенька, познакомься, это мой товарищ Андре Северцев, кандидат в президенты страны, – сказал он, представляя мне женщину, – а это Катя – моя спасительница и добрая фея, – сказал он, представляя мне женщину. – А сейчас приглашай нас в гости, твои тебя уже ждут и стол накрывают с расчетом на нас.

Что же делать с этим Вульфом? Без мыла залезет во все щели и выражение такое, как будто ничего не произошло и все в порядке вещей.

– Андре, выше голову, – балагурил он, – каждый порядочный человек в Билбордии должен либо посидеть в тюрьме, либо быть отправлен в ссылку. Вспомни, ваши Лунин и Стулин сидели в тюрьме. Сидели и в тюрьме, и были в ссылках. И ты там был, следовательно, у тебя великое будущее.

Дома меня встретили так, как будто я отлучался из дома на несколько часов по каким-то делам. Это и хорошо. Зато я сразу ушел в ванную и с удовольствие плескался под струями горячей воды, смывая с себя тюремный дух. В Билбордии два духа: тюремный и Билбордский, и оба друг друга стоят.

Стол был накрыт царский. Отварной картофель, селедка с луком колечками и маслом, сало соленое, ветчина, салаты из капусты, редьки, свёклы. Это на закуску, а в качестве горячего блюда мои любимые пельмени.

Застолье получилось веселым и сытным. Выпили мы немало с такой закуской, но пьяными не был никто. О выборах никто не проронил ни слова. Зато я веселил людей тюремными анекдотами. Вот, например.

Идет надзиратель по тюрьме и говорит:

– Сегодня у нас будет пасха, каждый получит по яйцу!

Все кричат:

– Ура, круто!!!

Надзиратель:

– Вот этим сапогом.

В одной камере сидят два вора. Один за то, что украл часы, а второй – корову.

Спец по коровам решил приколоть любителя чужих часов, спрашивает:

– Который час?

– Точно не знаю, но думаю, что как раз время доить коров.

На зоне один зек спрашивает другого:

– Ты политический?

– Да.

– А кем работал?

– Сантехником.

– А как вышло, что ты политический???

– Да вызвали меня как-то в горсовет. Раковина у них в туалете сломалась. Ну, я посмотрел и сказал, что пора менять всю систему…

Кто в тюрьме не сидел, тот всю эту лажу принимает за романтику и приключения, подпевает Шуфутинскому: «Владимирский централ, ветер северный». Как посидит, так вся романтика куда-то девается. Вот и у меня романтики тюремной нет, а вот был бы я при власти, то я запретил бы людей садить в тюрьму по пустякам. При коммунистах были профсоюзы, как школа коммунизма. Сейчас тюрьмы как школа преступного мира. И те, кто увеличивает количество заключенных, работают на преступный мир.

Гостей мы проводили до дверей, а потом я завалился спать. Уснул практически мгновенно.

В два часа ночи во дворе дома послышался звук громко работающего мотора. Такие моторы были на старых автомашинах. Говорят, что такие моторы специально разрабатывали для душегубок и труповозок, чтобы не было слышно голосов жертв, кричащих в последние мгновения перед смертью. Такие же машины любили представители карательных органов, выезжавших на аресты врагов народа, чтобы весь народ слышал, кто приехал и что их очередь будет несколько позже.

Внизу противно заскрипела дверь в нашем подъезде. Все время собирался смазать и все время до нее не доходили руки. А с другой стороны, кто бы меня предупредил, что это за мной пришли. А за мной ли.

Весь дом слышал, как с девятого этажа начал спускаться вызванных снизу лифт. Как он шел натужно, как бы нехотя, потому что не хотел везти вверх тех, кто в нем нуждался. Но там парни здоровые, им один хрен, что на третий этаж взбежать, что на двадцатый.

Наконец, лифт остановился на первом этаже. Судя по времени его стоянки, в него входили четыре человека. Лифт поехал вверх натужно и остановился на третьем этаже. Это за мной.