В лабиринте секретных служб

Речь идет о борьбе с опасным соединением французских партизан. Мы получили от нашего агента сообщение, что одна из вновь образованных групп Сопротивления пытается установить связь с Лондоном, эта группа нуждается в передатчике, шифре и условиях связи с англичанами. Все это вы ей и доставите, герр Ливен. Вы свободно владеете английским и французским, жили долгое время в Лондоне. Вы как британский офицер приземлитесь на территории, контролируемой «Макки», и передадите им все, в чем они нуждаются. Английский самолет вас доставит к цели. У нас есть несколько машин для такой операции. Но вы должны пройти курс парашютной подготовки. Томас согласно кивнул головой.

— Кувырок вперед, — орал Бизеланг.

12 господ, которые стояли перед ним в маскировочных костюмах, кувыркнулись по грязному полу. Они находились под его властью четыре дня.

— Кувырок назад!

Изрядно вспотевший, с болью в суставах, Томас Ливен кувырнулся назад. Оба индуса, кувыркавшиеся рядом, поправляли свои тюрбаны. «Проклятые собаки, — думал о них Томас. — Я вынужден был это сделать, а они пошли добровольно. Итальянец — авантюрист, норвежец, украинец и немцы — идеалисты, а оба индуса — сторонники Чандры, убежавшего два года назад из Индии в Германию».

— С кувырками хватит. Прыжки на месте, начинай. Выше, выше, ленивые мешки! Теперь на стенку, марш! — командовал фельдфебель.

Еле переводя дыхание, с болью в боку и сердце карабкались 12 человек в маскировочных костюмах по лестнице на балку, находившуюся в пяти метрах от пола.

— Будете ли вы, наконец, правильно прыгать, объевшиеся лодыри!

Томас прыгнул. Он все это уже знал. Это была часть наземной подготовки. Выпрыгнуть из самолета не требует большого искусства. Приземлиться с целыми костями — значительно труднее.

— 10 секунд… 5 секунд — пошел! — продолжал командовать Бизеланг.

11 человек прыгнули с балки.

— Колени расслабить, совсем расслабить, корпус держать свободно, как кошка, когда падает, — в этом весьтрюк, иначе поломаешь все кости.

Томас чуть не сломал себе ноги, падая на пол ангара. Он чертыхнулся. Сейчас же заорал Бизеланг:

— Плохой прыжок, номер семь. (Они здесь имели номера вместо фамилий.) О чем вы думаете, набитый мешок, что случится с вами, если вы будете прыгать на землю с парашютом? О боже! Неужели я обучаю только идиотов? — Хорошо, — проворчал Томас, с трудом поднимаясь. — Я еще раз повторю, у меня это вызывает большой интерес.

Фельдфебель орал:

— На носках, марш! Больше старания, презренные ленивцы. Эй, номер два, сделайте круг почета вокруг ангара, но на коленях.

— Я убью его, — шептал норвежский квислинг, шедший на носках рядом с Томасом, — клянусь. Я убью его, жалкого пса.

Томас карабкался, прыгал, кувыркался. В голове неотвязно бурила мозг одна мысль: нет известий из Марселя, ни слова от Шанталь, от Бастиана. На сердце становилось еще тоскливее, когда он об этом думал. Что за время! Действительно ли выжить — это лучшее, о чем можно мечтать?

Немцы заняли Марсель. Что с Шанталь, жива ли она? Может быть, ее депортировали, арестовали или пытали, как его? Без сна лежал Томас в комнате, где шесть человек храпели и стонали во сне. Мысли о прошлом не давали заснуть. «Шанталь, мы хотели бежать в Швейцарию и жить в мире…» Несколько недель назад Томас пытался послать письмо. Полковник Верте обещал помочь. Другое письмо Томас послал, когда был в школе по совершенствованию языка, с переводчиком, который должен был ехать в Марсель. Но в течение прошедшего времени Томас сменил несколько адресов. Где его найдет письмо от Шанталь?