В лагере Робинзонов

— Никто не ябедничал, наоборот, авангардовцы просили вам передать, чтобы вы не искали напрасно, не мучались,— серьезно сказал Сафар.

Оказывается, перед возвращением в деревню Шамиль поотстал немного от товарищей. Возле кустов он заметил торчавший из песка носок ботинка, в ботинке были часы. Не показывая товарищам свои находки, он сам отнес их брату Гарафи. Там он встретил Рината. Обычно спокойный и уравновешенный, Ринат возмутился:

— Зачем ты это сделал? Они наверно измучились, разыскивая ботинок.

— Ну и пусть ищут! Так им и надо. Нас ведь тоже мучили.

— Сейчас же пойди к ним и скажи.

— Не пойду!

— Пойдешь!

— А если не пойду, что ты со мной сделаешь?

В это время по улице проходил отряд Сафара. Услышав шум, ребята остановились у ворот Гарафи.

Сафар подошел к мальчикам, обнял их за плечи и выяснил причину спора.

— Ладно!— сказал Сафар, стараясь помирить их.— Не надо идти на ночь глядя. Мы им сами передадим, что Шамиль просит их извинить его.

Вернувшиеся в лагерь путешественники выглядели хорошо. За неделю они побывали в пяти деревнях. Кого только не видели, что только не слышали. Хотя им и не удалось узнать историю погибших героев, они узнали столько интересного, точно прочитали занимательную книгу из жизни мучерминских партизан в годы гражданской войны. Два раза встречались они и с фамилией Габдуллин. Фотографию одного, сделанную в годы коллективизации, они видели в школьном музее, организованном самими школьниками. Но этот человек погиб в Отечественную войну, а братьев у него не было. Второй Габдуллин, оказывается, жив до сих пор. Путешественники не сумели с ним встретиться, он живет в соседнем районе, у своих детей. В молодости он был очень мужественным человеком, перед которым дрожали все кулаки. Говорят, что и теперь он еще крепкий старик. Может быть, это он брат того, погибшего Габдуллина. Кто знает, может быть и Габдуллин с Ивановым, которых ищут Альфарит с товарищами, если бы остались живыми, тоже бы где-нибудь спокойно жили и никто не знал бы, что они были смелыми партизанами, громили беляков. Никто из героев не кричит, что он герой, не хвастается. Да, следопытам не удалось узнать судьбу людей, которых искали, зато они познакомились с жизнью сотен героев и решили назвать свой отряд именем «Красного партизана».

Они собирались рассказать обо всем этом завтра утром, отдохнув и выспавшись. Но разве мальчишки дотерпят до утра? Как только путешественники вернулись, все сбежались и засыпали их вопросами. Следопытам ничего не оставалось, как подробно рассказать про все, что они увидели и узнали. Вначале они только отвечали на вопросы, которые им задавали, потом и сами увлеклись. Решили, не дожидаясь утра, показать и альбом с фотографиями, который им дал Хамит с товарищами.

— Бари может и мешок свой показать,— сказал Альфарит, и Бари тут же вынес свой дорожный мешок, который уже успел затащить в палатку. Положил его на землю и начал вытаскивать из него по одной все вещи. Вот из мешка появился толстый вязаный свитер. Показалось скомканное полотенце вместе с завернутым в него мылом. Перешла в руки мальчиков какая-то книга с потрепанной обложкой. Альбом он положил на самое дно, то ли нарочно решил достать последним, чтобы подразнить товарищей. Он начал было доставать из дорожного мешка еще что-то, но тут к ногам мальчишек упала какая-то блестящая вещь. Это был кинжал с серебряной рукояткой. Бари побледнел.

Вернувшиеся из похода ребята изумленно смотрели то на Бари, то на лежащий у его ног кинжал. Все притихли, ожидая, что будет.

— Это же кинжал старика Хакимзяна! — воскликнул Алмаз.— Ты украл его в музее!

Сафар махнул рукой и даже отошел в сторону:

— Эх, опозорил ты нас, парень!

Помрачневшие ребята разбрелись в разные стороны. Алмаз постоял-постоял с кинжалом в руке, бросил его к ногам Бари и ушел в палатку. Вскоре около провинившегося мальчика, стоящего с опущенной головой, остался только Витя.

Глава 12.

ПОСЛАННИКИ

Мальчикам вдруг стало очень грустно. Так бывает, когда в доме тяжелобольной. Хочется пошалить, да нельзя! Ходишь на цыпочках, разговариваешь шепотом. Что-то похожее было и в отряде Альфарита.

Кажется, все на них показывают пальцами: отряд воров! Правда, Витя не особенно подавал виду, что расстраивается. Он даже посмеивался, мол, ладно уж, всякое бывало и не только у них. Но большая часть отряда стыдилась этого случая. Ребята обсудили происшедшее и предложили Бари написать письмо в школьный музей, прося прощения. Альфарит с Алмазом особенно нажимали на Бари, и ругать пробовали, и стыдить, и уговаривать, однако не смогли убедить товарища. То ли он поверил защищавшему его Вите, то ли действительно очень стыдился — ничего он не говорил, но письма все же не написал. Ничего от него не добившись, ребята решили написать сами.