В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях с 1991 по 2000 годы

За ночь погода стала еще хуже. С 4 до 7 утра, когда Джордж и я стояли на вахте, сильный ветер дул с моря, неся с собой мелкий дождь. Джордж воспользовался этой возможностью, чтобы расслабиться и пофотографировать нашу хижину и ее окрестности. Хотя из-за сильной облачности освещенность была низкой, Джордж всё-таки ухитрился сделать несколько снимков, используя штатив и очень длинную выдержку. Я не спал до 8 утра, но потом решил, что стоит немного вздремнуть. Сегодня первый раз за всё это время у меня замерзли ноги, потому что ветер хлестал прямо в дверь и поток холодного воздуха продувал рядом с моим спальным мешком. Наша так называемая дверь скорее похожа на ширму. Чтобы ее закрыть, нам приходится с силой тянуть ее, а потом привязывать веревкой к деревянному косяку. Петли сделаны из двух кусков моржовой шкуры, которую Виталий нашел на берегу.

Я проснулся в 10 утра. С тем же успехом можно было валяться дальше – у нас не было никаких дел, кроме как дожидаться «Ивана Киреева». В 9:30 по радиосвязи пришла новость, что прибытие судна опять откладывается. Слышимость была очень плохая, поэтому мы так и не смогли понять причину всех этих задержек. В хижине по-прежнему очень сыро. Мы как смогли подтянули брезент на крыше, но вода продолжает без остановки капать на наши спальники. Джордж взял с собой флотскую водонепроницаемую сумку из гортекса, которая ему очень пригодилась. У меня тоже есть такая, но я оставил свою на «Иване Кирееве» и очень об этом жалею. Джордж свято верит в экипировку с армейских складов, которую продают в специальных магазинах, и даже слышать не желает о товарах для активного отдыха, рекламой которых заполнены популярные журналы. Его уже однажды здорово подвела бракованная спортивная одежда – 15 лет назад на Шпицбергене. По его словам, с тех пор ничего не изменилось: выглядят эти товары прекрасно, но, когда доходит до дела, мгновенно приходят в негодность.

Настроение в нашей хижине тем не менее остается бодрым. Евгений выглядит просто другим человеком. На борту он был угрюм и немногословен. Казалось, он просто не хочет с тобой разговаривать. Но здесь, в заливе Иванова, его просто не узнать – он не умолкая рассказывает разные смешные истории. А в перерывах поет или учит нас с Джорджем каким-нибудь забавным русским поговоркам. Константин всегда держится поблизости, готовый поддержать шуткой жизнерадостные реплики Евгения. Николай, напротив, предпочитает помалкивать. Он сдержан по натуре и к тому же плохо владеет языками – английским и немецким, – на которых мы общаемся. Зачастую он не может сказать ни слова, потому что рот у него набит сыром, кусочками сахара, шоколадом или еще чем-нибудь съестным.

Джордж не поленился составить список чисто русских привычек. Ему не дает покоя умение других людей справляться с жизненными трудностями иным способом, чем это принято у нидерландцев.