В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях с 1991 по 2000 годы

Эти дни были богаты на эмоции и перемены. Дмитрий пишет письмо с объяснением своих действий. Возможно, ему придется отчитаться перед комиссией. Этот проект – серьезный удар для его репутации. Дмитрий не просил, чтобы они нас выручили, и ледокол вместе с конвоем прошел мимо нас. Они уже удались на 9 километров, когда ледокол, вместе с идущими за ним судами, развернулся по широкой дуге и двинулся к нам. Когда мы поднялись на борт, ледокол послал телеграмму в Штаб морских операций на острове Диксон. Ответ штаба породил множество проблем. Нас перевели с ледокола на исследовательское судно. Когда мы вернулись в Диксон, представитель штаба поднялся на борт. Наши катера конфисковали. Мы сидели в кабине капитана, где развернулась жаркая дискуссия о нашей экспедиции. Пришла телеграмма с требованием оплатить наше пребывание на судне. Как я понял, заплатить мы будем должны то ли Штабу морских операций, то ли Мурманскому морскому пароходству.

В первую очередь Штаб интересовало, какую цель преследовал Дмитрий. Некоторые считают, что экспедиция – просто романтическое приключение, но другие думают, что он сошел с ума. Капитан судна не требует денег за перевозку. Но время от времени Дмитрий начинает так яростно спорить, что приходится успокаивать его жестами. Ведь мы оказались в полностью зависимом положении. Наши суда конфискованы, и Дмитрий должен объясняться за две спасательные операции. Дискуссия перешла в спор по поводу расизма, и я заметил, что люди, которые здесь живут, возможно, ни разу в жизни не видели чернокожего. Капитан сказал, что все негры, которых он встречал в Суринаме и Южной Африке, были бесчестными людьми. Тогда я поднялся и пошел спать.

В тот же вечер мы рассчитывали вылететь в Москву на борту грузового самолета. Никаких тебе табло «Не курить!» или ремней безопасности: хочешь – сиди, хочешь – ложись. Но – увы! – ровно в 6 часов вечера по местному времени аэропорт закрылся. Все ждали. Даже пилоты были готовы к вылету. Но порядок есть порядок, и тут ничего не поделаешь. Пришлось ждать до завтра.

Глава 2

История Благохранимого дома

Сквозь века

Новая Земля – Nova Zembla… Почему так манит к себе эта суровая и пустынная суша, 900-километровым серпом разделившая Баренцево и Карское моря Ледовитого океана? Часть российского Заполярья, четыре века назад она приютила Благохранимый дом – частицу души каждого нидерландца.

В морской истории Нидерландов было немало путешествий, превосходящих плавание Баренца и по продолжительности, и по дальности, и по коммерческому результату. Когда в ноябре 1597 года спутники Баренца, ведомые Якобом Хеймскерком, вернулись в Амстердам, они стали героями дня, но торжества были недолгими.

«Те из нас, кто жил в Амстердаме, разошлись по домам, а остальных поселили на несколько дней в трактире, пока нам не заплатили наши деньги, – писал Геррит де Вейр о возвращении участников экспедиции в Амстердам 1 ноября 1597 года – всё еще одетых в песцовые шапки и прочие свои новоземельские одежды. – А затем каждый отправился своей дорогой».

История новоземельской зимовки могла бы исчезнуть, затеряться среди множества отчетов о путешествиях, которые стекались в Амстердам по мере того, как Нидерланды строили свою гигантскую заморскую колониальную империю. Однако этого не произошло – во многом благодаря полярному Дневнику

и его автору – Герриту де Вейру, который был участником второй и третьей арктических экспедиций и правой рукой Баренца во время зимовки в Благохранимом доме.

Книга Геррита де Вейра «Правдивое описание трех морских путешествий», вышедшая из печати в мае 1598 года, шла нарасхват. В течение нескольких месяцев потребовалось ее переиздание, а также были сделаны переводы на несколько языков (см. дополнение к главе). В предисловии ко второму немецкому изданию книги (1602) ее нюрнбергский издатель Левин Хульсиус объяснял, что первый тираж из 1500 экземпляров был распродан, а спрос на нее оставался по-прежнему велик. В те годы, как и сегодня, книги о путешествиях пользовались исключительной популярностью, а эта содержала рассказ о путешествии прямо к вратам ада. И сегодня, в XXI веке, читатель сопереживает зимовщикам, когда они бредут по ледяным полям по колено в воде. Мы восхищаемся духом товарищества и стойкостью, чувствуем непререкаемый авторитет Баренца и ван Хеймскерка.

Однако сильны были голоса скептиков, не считавших повествование таким уж правдивым, как о том говорилось в названии. Современники видели в книге де Вейра не доподлинный отчет о путешествиях и открытиях, а вымысел молодого автора, бахвалящегося своими достижениями.