В лесах Пашутовки

Материал для стройки — круглые сосновые бревна, фундамент — вкопанные в землю столбы. Помимо жилого дома, проект предусматривает служебные постройки: летнюю кухню, туалет, погреб.

Теперь нужно решить проблему строительных материалов. Это один из самых ответственных этапов. Согласно строительной смете, понадобится пятьдесят кубов одних только древесных стройматериалов. Вы только вдумайтесь: пятьдесят кубов! Легко вписать такое число — бумага все стерпит, но поди-ка достань! Тут уже не до улыбок…

Но не зря говорится, что нет такого препятствия, которое устоит против удачи. Случилось так, что именно в том году, о котором идет речь, трест Давида Александровича перевыполнил свой план настолько, что было решено премировать всех ответственных работников. И директор треста в качестве особой меры поощрения выделил своему инженеру-механику Д. А. Фридману роскошные круглые бревна длиной в шесть с половиной метров каждое! Причем совершенно даром! Даром! И после некоторой беготни Давиду Александровичу удалось в целости и сохранности переправить бревна на участок в поселке Шатово!

Каково, а? Теперь можно было приступать к строительству — вернее, к расчистке участка под фундамент. По площади дом занимал пятьдесят квадратных метров. Получалось, что нужно спилить и выкорчевать как минимум десяток сосен. Они тоже должны были потом пойти в дело.

И вот снова наступила весна — время начала великой стройки. Весна 1941 года. Давид Александрович не хотел терять впустую ни одного дня. При этом он не без основания рассчитывал на помощь от дирекции дачного кооператива, чей секретарь Надежда Сергеевна благоволила к Фридману. Неизвестно, какими правдами и неправдами ему удалось найти путь к сердцу старой девы, но она связала Давида Александровича с плотницкой бригадой Гаврилова, которая специализировалась на дачах. Сговорились на пяти тысячах — за эту сумму Гаврилов брался построить спроектированный Фридманом дом.

Работы начались в апреле. Давид Александрович лично контролировал их ход, ежедневно наезжая после службы в Шатово. Стройка — непростое занятие. Не все идет как надо, по плану. То и дело приходится спорить с подрядчиком, менять проект, идти на уступки. Фридман осунулся, потерял сон. Он попробовал было привлечь к делу сыновей, но потерпел решительную неудачу. Розалия Семеновна наложила категорический запрет на участие Миши и Алеши. Она не позволит эксплуатировать детей! Не позволит лишать их счастливого детства! Ни за что! Дача дачей, а у мальчиков своя жизнь: учеба, общественная нагрузка, компания. Тебя, Додя, уже лишил разума и сна этот неизлечимый дачный вирус, так теперь ты хочешь заразить им еще и детей?! Наших детей, Додя! О чем ты думаешь, Додя?! У них сессия на носу!

Иными словами, в некогда дружном доме на улице Кирова возникли первые серьезные разногласия, переходящие время от времени в небольшие ссоры и даже скандалы. И я не могу не отметить, что первопричиной этих совершенно ненужных конфликтов стала она, дача. Стоит ли удивляться, что вскоре кое-кто заговорил о ней далеко не столь дружелюбным тоном, как раньше, иногда не удерживаясь — страшно сказать! — от ругательств…

5

Два брата, Миша и Алеша, сильно отличались друг от друга по характеру. Миша умел работать с книгами и был довольно усидчивым студентом. Возможно, причиной этой усидчивости стали очки, которые он носил, — единственный из всей семьи Фридманов. А может, наоборот — испортил глаза от излишнего сидения над книгами. Так или иначе, очки придавали Мише весьма интеллигентный вид, и это, конечно, сказывалось на отношении к нему окружающих. Мне хорошо знакома эта странная зависимость судьбы человека от простого оптического прибора, сидящего у него на носу. Я ведь и сам очкарик.

Зато Алеша не был очкариком ни в каком смысле — ни внешне, ни внутренне. Широкоплечий красавец, к учебе он относился весьма прохладно, а потому и оценки получал несравнимо худшие, чем брат. Мишка учился на «отлично», в то время как Алеша нисколько не расстраивался от «троечек». Так обстояли дела в средней школе, так же продолжилось и в университете. От сессии до сессии Алеша не утруждал себя почти никакими занятиями: если экзамены начнутся только в конце весны, то зачем портить себе зиму? Успеется! За пару дней до экзамена можно вызубрить все, что необходимо. Даже если случится провал — не беда! Всегда можно назначить переэкзаменовку. Да и повторный экзамен — отнюдь не конец света. В случае неудачи студент идет в деканат и выпрашивает себе третью попытку. На то он и студент, не так ли?

Какой из этого следует вывод? Учеба может подождать, а пока Алеша займется совсем другими делами. Например, беспечной девушкой Ольгой, которая учится в том же университете имени Ломоносова и чьи взгляды на учебный процесс ничем не отличаются от Алешиных. Олечкин папа, слава богу, не инженер и не ученый. Он заведует складом большого универмага на улице Горького, и Ольга — его единственная дочь. Эта девушка знает толк в радостях жизни, в модной одежде, украшениях и красивых парнях.