В лесу

– В половине шестого дети всегда шли домой полдничать, и вы знали, что отыщете их не сразу, поскольку лес тогда был довольно большим. И все же вы их нашли. Они-то играли, а не прятались. Скорее всего, сильно шумели. Вы подкрались к ним, совсем как они к вам, и схватили.

Разумеется, мы с Кэсси проговаривали все это – повторяли снова и снова, выбрали версию, в которую вписывались все имеющиеся у нас факты, проверили каждую мелочь. И тем не менее что-то во мне противилось, возражало и скребло: нет, все было не так. Но слишком поздно – остановиться невозможно.

– В тот день мы вообще в лес не заглядывали. Мы…

– Вы сняли с детей обувь – без нее далеко не убежишь. Потом вы убили Джейми. Пока мы не найдем тела, я не узнаю, как именно, но, скорее всего, ножом. Либо закололи, либо перерезали ей горло. Ее кровь каким-то образом попала в кроссовки Адама. Возможно, вы специально собирали кровь в кроссовки, чтобы оставить поменьше следов. Возможно, вы намеревались выбросить кроссовки в реку, вместе с телами. Но потом, Джонатан, пока вы расправлялись с Питером, вы упустили Адама. Он натянул кроссовки и сбежал. На футболке у него остались прорехи – думаю, кто-то из вас, догоняя, попытался пырнуть его ножом… Но Адаму удалось улизнуть. Он знал этот лес лучше вас и, пока его не нашли поисковики, прятался. Каково вам было, а, Джонатан? Осознавать, что все впустую и что один свидетель все равно остался?

Стиснув зубы, Джонатан смотрел в пустоту. Руки у меня тряслись, и я спрятал их под столешницу.

– Знаете, Джонатан, – сказала Кэсси, – почему я думаю, что вы действовали вдвоем? Трое крепких парней против троих детей – тут итог предсказуем. Вам незачем было бы разувать их, могли бы просто держать каждый по одному ребенку, и тогда Адам родного дома уже не увидел бы. А вот если вас было двое против троих…

– Мистер Девлин, – заговорил я, и голос звучал странно, эхом отскакивал от стен, – если вас там действительно не было, если вы были в кинотеатре, чтобы обеспечить себе алиби, то, пожалуйста, скажите нам. Между убийцей и соучастником огромная, колоссальная разница.

Джонатан наградил меня разгневанным взглядом, в котором читалось: “И ты, Брут”.

– Да вы рехнулись, – проговорил он, шумно, с присвистом, выдыхая носом воздух. – Да пошли вы! Мы этих детей и пальцем не тронули!

– Мне известно, мистер Девлин, что лидером были не вы, – сказал я, – а Кэтел Миллз. Он сам так сказал. Точнее, сказал он так: “Со стороны-то он, может, крутыш, но это все лажа. Если б не я, он бы сроду ни на что не решился”. Если вы были свидетелем или соучастником, пожалуйста, расскажите.

– Бред собачий. Кэтел не сознался в убийстве, потому что мы никого не убивали. Я понятия не имею, что сталось с теми детьми. Да мне вообще плевать. Про них мне нечего сказать. Мне лишь надо знать, кто сотворил такое с Кэти.

– Кэти? – Кэсси вскинула брови. – Что ж, ладно. К Питеру и Джейми мы еще вернемся, а сейчас давайте поговорим о Кэти.

Она резко, с шумом, отодвинула стул назад – плечи у Джонатана вздрогнули – и снова подошла к стене.

– Вот медицинская карта Кэти. Четыре года она страдала необъяснимым заболеванием желудка, которое закончилось весной. Тогда же Кэти сказала своей преподавательнице балета, что больше болеть не будет. И вуаля – болезни как не бывало. По мнению нашего судмедэксперта, ее организм был в полном порядке. Знаете, о чем это свидетельствует? О том, что Кэти кто-то травил. Это несложно, достаточно чистящего средства или отбеливателя для унитаза, даже соленая вода сойдет. Такое на каждом шагу случается.

Я наблюдал за Джонатаном. Кровь отлила от его лица, и теперь он сидел бледный как мертвец. Моя мучительная неуверенность испарилась: ему что-то известно.

– И делал это не чужой человек, Джонатан. Не тот, кого не устраивала ваша борьба против строительства шоссе. Это делал тот, кто общался с Кэти каждый день, тот, кому она доверяла. Но этой весной, когда ей выпал второй шанс поступить в балетное училище, это доверие пошатнулось. Девочка отказалась принимать зелье. Возможно, пригрозила разоблачением. И всего несколько месяцев спустя, – Кэсси легонько постучала по удручающему снимку мертвой Кэти, – ее находят мертвой.

– Вы прикрываете жену, мистер Девлин? – мягко спросил я. У меня перехватило дыхание. – Обычно в отравлении ребенка виновата мать. Если вы просто хотите сохранить семью, то мы вам поможем. Мы готовы оказать миссис Девлин помощь, которая ей необходима.

– Маргарет обожает наших девочек, – сдавленно проговорил Джонатан, – она бы ни за что…

– Что именно ни за что? – спросила Кэсси. – Ни за что не отравила бы Кэти или ни за что не убила бы ее?

– Ни за что не причинила бы ей зла.

– Тогда кто у нас остается? – Не убирая пальца с фотографии, Кэсси облокотилась на стену. – На ночь смерти Кэти у Розалинд и Джессики железное алиби. Кто остается?

– Вы что, обвиняете меня в убийстве собственной дочери? Да как у вас наглости хватает? – В голосе послышались угрожающие нотки. – Как вы смеете?!