В мгновенье ока

– Выходит, здесь и впрямь была какая-то женщина. Но… как это понимать?

– Бог ее знает. А как понимать все остальное в этом сумасшедшем мире?

Они еще долго изучали эти следы, а потом, окоченев от стужи, переместились с порога в закуток под лестницей, где теперь зияла дыра, и направили свет в разверзнутый ведьмин закут.

– Да это просто клетушка, даже чуланом не назовешь. Ой, смотри-ка…

Внутри обнаружился убогий скарб: видавшее виды кресло-качалка, домотканый коврик, оплывшая свеча в медном подсвечнике и старинная потрепанная Библия. В нос ударил запах плесени, мха и засушенных цветов.

– Выходит, здесь прятали живых людей?

– Точно. Давным-давно здесь прятали тех, кого называли сатанинским отродьем. На них велась охота. Охота на ведьм. Таких судили, а потом отправляли на виселицу или на костер.

– Ну и ну, – приговаривали оба, разглядывая крошечную келью.

– Значит, ведьмы отсиживались тут, а охотники, обыскав дом, уходили ни с чем?

– Вот-вот, так оно и было.

– Роб…

– Что?

Марта подалась вперед. Она побледнела и не могла отвести глаз от убогого, щербатого кресла-качалки и от выцветшей Библии.

– Роб, а этот дом… он очень старый? Сколько ему лет?

– Думаю, лет триста будет.

– Неужели так много?

– А что тут удивительного?

– В голове не укладывается. Несуразица какая-то…

– Не пойму: ты о чем?

– Об этом доме. Такие постройки стояли целый век. Потом еще один век. И еще. Да ведь здесь можно потрогать прошлое! Только руку протяни! Интересно, неужели можно и ход времени нащупать пальцами? А ну как я сяду в это кресло и затворю дверцу – что будет? Эта безвестная женщина… долго ли она томилась взаперти? Как сюда попала? Уж сколько лет прошло. Непонятно все это.

– Эк тебя занесло!

– А ты вообрази, что твоя жизнь в опасности: умирать-то никому не охота, а за тобой погоня, ты молишь Бога, чтоб тебя не поймали, и тут находится добрая душа, которая прячет тебя, сатанинское отродье, за такой дверцей, а между тем преследователи уже обыскивают дом, их шаги все ближе, ближе… разве ты не захочешь отсюда вырваться? Чтобы бежать куда глаза глядят? Чтобы найти другое место? А может, и другое время? Если хорошенько попросить, то в таком доме, простоявшем не один век, можно укрыться даже в другом году! А вдруг… – она запнулась, – здесь как раз?..

– Да ну тебя, – отмахнулся он. – И впрямь несуразица какая-то!

Но, несмотря ни на что, какое-то едва уловимое движение внутри каморки заставило обоих почти одновременно вытянуть руки перед собой, чтобы погрузить их, из чистого любопытства, в невидимую реку. Казалось, воздух чуть качнулся в одну сторону, потом в другую, дохнул теплом, потом холодом, мелькнул лучом света и так же внезапно погрузился в темноту. Оба это чувствовали, но не могли выразить словами. В чулане менялась погода: то зимняя стужа, то быстротечное лето. Конечно, так не бывает, но ошибки быть не могло. Под кончиками пальцев, скрытая от глаз, текла невидимая, как само время, река из теней и солнца, прозрачная, как горный хрусталь, но спрятанная пульсирующей тьмой. Казалось, опусти руки чуть поглубже – и тебя затянет в неодолимую круговерть времен года, засосет в этот крошечный, непостижимо малый омут. Эти мысли проносились в голове каждого из двоих, почти ощущались кожей, хотя и не облекались в слова.

Охваченные тревогой, они отдернули и прижали к груди ледяные, но успевшие загореть руки, а сами неотрывно смотрели вниз.

– Чертовщина, – шептал Роберт Уэбб. – Одно слово – чертовщина!

Он попятился и еще раз вышел на крыльцо, но снежная ночь уже почти заровняла бороздку следов.

– Никого, – выговорил он. – Пусто.

В этот самый миг на подъезде к дому вспыхнули желтые фары.

– Лотта! – воскликнула Марта Уэбб. – Наконец-то! Лотта!

Фары погасли. Роберт и Марта устремились во двор, навстречу бегущей к ним женской фигурке.

– Лотта!

Растрепанная, с затравленным взглядом, она бросилась к ним в объятия.

– Марта, Боб! Господи, я уж не чаяла вас разыскать! Сбилась с дороги. За мной погоня. Идемте скорее в дом. Простите, что разбудила среди ночи. Как же я рада вас видеть! Ой, чуть не забыла – надо спрятать машину. Вот, держите ключи.

Роберт Уэбб кинулся отгонять машину за дом. На обратном пути он удостоверился: колеи постепенно заметало снегом.

Вскоре все трое уже сидели тесным кружком и не могли наговориться. Роберт Уэбб все косился на входную дверь.

– Прямо не знаю, как вас благодарить, – взволнованно повторяла Лотта, устраиваясь в кресле. – Вы ведь сами рискуете! Но я вас не обременю – перекантуюсь пару часов, пережду опасность. А потом…

– Сиди сколько надо.

– Нет, долго нельзя. Они не отстанут! В городах пожары, убийства, голод. Бензина нет – приходится воровать. У вас, кстати, не найдется лишку? Мне бы только до Гринборо дотянуть, там сейчас Фил Мередит, он мне…

– Лотта, – прервал Роберт Уэбб.

– Что такое? – Она затаила дыхание.

– Ты, случаем, в окрестностях никого не видела? Бегущая женщина тебе не попадалась на дороге?

– Опомнись! Я летела как сумасшедшая! Хотя… Женщина?.. Да, верно! Я ее чуть не сбила. А в чем дело?

– Как тебе объяснить…

– Она не опасна?

– Нет-нет.