Читаем В мир А Платонова - через его язык (Предположения, факты, истолкования, догадки) полностью

Читателю просто не остается ничего иного, как выбрать указанную выше конструкцию (для ситуации 'тень'), т.е.

тень ложится (лежит) / падает (на что-то) - и подставить в нее пространство именно как "объект" в данной ситуации, хотя это и противоречит формальному синтаксису, а родительный падеж воспринимать как выражающий самое общее отношение 'тени' к 'пространству', т.е. как их связанность в широком смысле, что тоже, вообще говоря, довольно трудно себе представить:

аа) ложащаяся на пространство / ?-создающаяся в нем сама собой / или даже может быть ?-существующая в нем изначально>.

Напрашивается еще и такой вывод, что:

в) ?-тени от него>.

С другой стороны, в этом же выражении у Платонова, быть может, следует видеть контаминацию таких выражений, как:

г) - 'куда-то в неопределенном направлении, бесцельно';

- 'не обращаясь непосредственно ни к кому';

- 'в неопределенном направлении';

- 'неизвестно где, без конкретного места' (БАС).

Таким образом, сюда прибавляются и следующие осмысления:

а+...+г) цыганки прошли мимо и скрылись \\ \\ .

И смысл как бы "мерцает" между всеми ними.

Итак, в связи с мотивом "овнешнения", вынесенности наружу внутреннего мира героев Платонова особым значением оказываются наделены такие мотивы, как - 1. пространство, 1.2. неудобное пространство, 1.2а. пустота, 1.2б. теснота. Но кроме того, в платоновском тезаурусе следует выделить такие подрубрики как 1.3а. движение, выводящее наружу и 1.3б. движение, ведущее внутрь. Соответствующие слова также встречаются у Платонова с повышенной частотностью (+10,2 и +7,3).

Теперь проследим как бы обратное направление движения - ведущее уже извне - вовнутрь (внутрь человека или же внурть какого-то исходно непроницаемого для взгляда наблюдателя вместилища). Тут автор тоже заставляет нас заглянуть туда, куда заглядывать странно, да и непринято. Вот характерный пример:

...Его тело отощало внутри одежды, и штаны колебались на нем, как порожние (К).

Собственно этот Елисей пришел на котлован за пустыми гробами. Он хочет их забрать и привезти назад к себе домой, в деревню. Эти гробы, как выясняется, последняя собственность деревенских жителей: ведь они хранят гробы для себя, спрятав в пещере, на которую теперь, в связи с расширением котлована, наткнулись пролетарии, занятые подготовкой фундамента под "общепролетарский" дом). Как следует понимать данные два остраненных платоновских сочетания, которые подчеркнуты?

Разбирая первое из них, исследователи пишут, что тут сама синтаксическая аномалия заставляет читателя искать скрытый смысл фразы. И такой подходящий смысл действительно находится. Фраза может быть осмыслена как:

а) его тело отощало - просто худело, худело, пока окончательно не стало таким худым (то есть таким, каким предстал перед пролетариями); сам человек при этом не снимал с себя одежды (Якушева, Якушев 1978: 760).

Но этим, мне кажется, не могут быть исчерпаны все наводящиеся во фразе (и "просвечивающие" в ней) побочные смыслы. Сюда же следует причислить, на мой взгляд, и такие предположения, как:

б) мужик отощал штанах, не в штанах, а как бы помещенным (или даже заключенным!)> внутри них.

В итоге вывод:

бб) ![81]

Кроме того, на мой взгляд, естественно рассмотреть наряду с приведеннымии еще и такие осмысления второго трудного места:

в) штаны колебались ;

и еще возможно несколько более далеко идущие выводы:

г) его тело так отощало внутри одежды ,

гг) ;

Но тогда, значит:

д) .

Этот пример опять-таки далеко не единичное, а типовое употребление подобного рода сочетаний у Платонова. В том же "Котловане" читаем, например:

люди валились, как порожние штаны... (К)

Это происходит после того, как "кулаков" уже отправили (на барже) по реке - в Ледовитый океан, и в колхозе творится безудержное ликование: беднота танцует до упаду, т.е. просто никак не может остановить свое топтание на месте (все происходит на оргдворе, под музыку марша, доносящегося из радиорупора), пока, наконец, безногий инвалид Жачев не начинает хватать и не укладывает всех по очереди на землю.

Или вот еще пример:

Елисей не соображал>, что штаны спустились с его живота, хотя вчера вполне еще держались. Он> не имел аппетита к питанию и потому худел в каждые истекшие сутки (К).

Не имел аппетита - это перифраза более простого и естественного в данном случае:

а) .

К тому же она еще и может быть очевидно соотнесена с:

б) он не имел к .

Здесь - как бы какая-то отстраненная медицинская констатация: ведь, аппетит к питанию - это из стиля госучреждений, что-то вроде:

в) питание.

Платонов постоянно сдваивает смыслы: ведь

худел в каждые истекшие сутки

это значит: худел или

, а в целом

.

В итоге вывод напрашивается следующий:

внутри себя, они как бы намеренно отторгают всякую пищу (поглощение пищи ставится наравне с приобретением чего-то в частную собственность) >.

Что же, может быть, персонажам Платонова действительно хочется - быть внутри пустыми? Значит, это и есть для них - освобождение от тягости "собственнической" души? Так чего же надо их автору? - Чтобы у них не было ничего за душой?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука