В мире фантастики и приключений. Выпуск 8. Кольцо обратного времени. 1977 г.

Глядя невидящими глазами в серые электронные ячейки, Анна читала образы, которые ее предшественница пыталась включить в сознание своего возлюбленного. И не только включить. Ведь тогда установка была на полном напряжении. Значит, эти образы должны были со всей эмоциональной силой впечататься в его сознание. Воспоминания, чувственные ассоциации, отрывочные слова и звуки слагались в историю интимных отношений… Лицо Федора в профиль. Сзади подошла та, другая Анна, положила подбородок на его плечо, Федор обернулся и увидел вместо Анны свою жену. Мягкие черты лица Галины были искажены, она смотрела зло и желчно. Анна на миг зажмурилась, но обезображенное лицо Галины продолжало стоять перед ней… Маленькая уютная комната, освещенная розовым светом. Федор сидит на тахте, жует яблоко. Анна присела у его ног, положила голову ему на колени, он перестал жевать, замер. Лицо Анны в розовых ренуаровских бликах. Настольная лампа, прикрытая красным платком. Вот от чего эти алые отсветы… Неожиданно щелкнул выключатель, и образы исчезли. Глухов переключил регулятор на ноль.

— Зачем вы отключили?

— И так все ясно, — сказал он сдавленным голосом.

Анна вырвала у него регулятор и снова включила. Глухов повернулся к выходу:

— Смотрите, если хотите. С меня достаточно.

— Останьтесь, — сказала Анна сквозь зубы, — я должна все досмотреть. И вы останьтесь.

Глухов подчинился. Опять поплыли видения. Лаборатория. Гранитный спуск к Неве у Кировского моста. Незнакомая комната с казенной обстановкой — вероятно, номер гостиницы. И откровенная эротическая сцена. Прогулка по берегу залива. Анна в длинном платье села на камень, смотрит на прибой, рядом на песке присел Федор, смотрит ей в глаза, она нежно проводит рукой по его лицу. И еще много сцен — прерывистых, беспорядочных воспоминаний, — как отчаянные призывы, как злобные заклинания. Потом в глазах замелькали желтые искры, — кассета иссякла.

Анна отключила регулятор.

Глухов молча стоял рядом. Из стереодинамиков раздавалось монотонное шуршание дождя. У Анны пересохло во рту, она была не в силах двинуться с места.

— Что же теперь делать? — сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к Глухову, а он молчал. В последнее время они проводили анализ сравнения информационных и эмоциональных накладок. Опыты на животных показали, что информационные импульсы позволяют делать огромное количество накладок, в то время как эмоциональные посылки на нестертые связи дают отрицательные накладки. Глухов, наверное, думал о том же, потому что когда Анна сказала: "Шок был неизбежен", — он ответил: "Да". Анна уточнила свою мысль:

— Эмоциональные импульсы были посажены на нестертые связи, в мозгу от этого наложения произошло как бы короткое замыкание. Так?

— Так, — подтвердил Глухов. Анне стало легче. Обвиняя эту женщину, она как бы отсекала ее от себя.

Когда Глухов снял кассету с силового блока, Анна протянула руку, но он, сделав вид, что не заметил этого жеста, понес кассету в аппаратную.

— Дайте мне кассету.

— Ее следует уничтожить. Это улика против вас.

— Против Купцовой.

— Тем более. Значит, вы непричастны.

— А я хочу быть причастной. — Она взяла кассету и положила в карман плаща.

В машину они сели молча — два человека, так странно связанные судьбой. За рулем Глухов был таким же, как на работе: деловито спокойным и холодным. "Неужели я когда-то любила его? — подумала Анна. — Это же не живой человек — бесчувственная исследовательская машина, анализирующий исполнительный механизм". И все же до сих пор он оставался связующим центром основных событий ее жизни.

— Я с кем-нибудь дружила?

Глухов слегка повел бровью, около губ наморщилась ироничная складка.

— Последний год вы дружили с одной пожилой женщиной из Кавголова.

— Она знает о моем превращении?

— Конечно. Она следит за всеми сенсациями — весьма эрудированная дама.

— Кто она?

— Пенсионерка. Живет с внуком.

— А родители внука?

— Он сирота. Ему восемь лет, и вы над ним патронировали.

— Они материально нуждаются?

— Нисколько. Она получает пенсию на себя и внука, и кроме того у нее там свой дом, сдает комнаты дачникам. И мы снимаем у нее комнату на целый год. У нее до сих пор стоят наши лыжи.

— Я часто у нее бывала?

— Каждую неделю.

— Может, для Купцовой это была комната свиданий?

— Не думаю, я ведь сам туда мог приезжать в любое время.

— И я дружила с этой старухой?

— У нее отличная память, она многое помнит, умеет хорошо рассказывать, и вы могли часами говорить с ней. Думаю, что и у вас не было от нее секретов.

— Странно… Я бы хотела навестить ее.

— Если вы намерены заново знакомиться со всеми, с кем когда-либо встречались, у вас не хватит жизни.

— Но ведь я дружила с этой дамой. Нельзя же пренебрегать дружбой.

— В последнее время у вас был разлад.

— У меня, вероятно, был тяжелый характер. Ни с кем я не уживалась…

— Дело в том, что примерно за месяц до так называемого вашего превращения вы предложили ей продать ее дом, а нашу квартиру сменить на большую площадь, так, чтобы она жила с нами.

— И она не согласилась?

— Дело еще в том, что вы хотели усыновить ее внука.

— Час от часу не легче!