В мире фантастики и приключений. Выпуск 8. Кольцо обратного времени. 1977 г.

— А вот так. Снимаю с вас моральную ответственность за преступление, совершенное Купцовой. Точка. Вас устраивает?

— Не знаю…

Полковник улыбнулся:

— Я говорю серьезно. Снимаю с вас моральную ответственность и беру ее на себя. Беру на себя все грехи Купцовой.

— Зачем?

Полковник все улыбался.

— Просто вы мне нравитесь, Анна Каренина.

Анна сухо поблагодарила и вышла из кабинета. Игорь ждал ее в условленном месте у памятника Пушкину на Площади искусств. С деревьев сухо падали листья. Игорь сменил наконец свои любимые джинсы на такие же узкие брюки. Поверх свитера на нем была красная куртка.

— Тебе не идет красный цвет, — сказала Анна вместо приветствия.

— Оделся в тон тебе. — На Анне был красный суконный костюм.

— А мне красное к лицу. Помнишь, у Толстого, когда Анна явилась в черном туалете, дамы зашептались: "Ведь она в этом платье вся желтая!"

— Дамы — зловреды.

Они сели в сквере на крайнюю скамью, и Анна без предисловия начала рассказывать про то, как она обнаружила в плаще рабочую кассету и что на ней было записано. Дойдя до эротических сцен, Анна приостановилась и попросила закурить. Она старалась не пропустить ни одной сцены, сохраняя последовательность сменяющихся информационных пластин. Говорила она ровным голосом, смотрела прямо перед собой и только изредка взглядывала на Игоря. Очевидно, он переживал чувства близкие к тем, которые испытывала она сама, воспринимая эту запись. Пересохшие губы его приоткрылись, щеки горели. Потом Анна рассказала о сцене в кабинете следователя.

Когда она закончила рассказ, воцарилась пауза. Мимо проходили воркующие влюбленные парочки, прошла группа молодых парней, и все они с интересом посмотрели на Анну, совсем как тогда, когда она шла по платформе, слыша позади шум приближающегося товарного поезда.

— Что же ты притих?

Игорь взял ее за руку. Руки у него были горячие и сухие.

— Это была не ты. А я люблю тебя.

— Может быть, ты хочешь на мне жениться? Или стать моим любовником?

— Ты должна немедленно развестись.

— Зачем?

— Чтобы стать только моей.

— Господи, опять эти категории девятнадцатого века! Твоей собственностью?

— Нет, не собственностью, женой. Все, что ты рассказала, я уже знал. Конечно, не с такими подробностями. У тебя были и другие связи, о которых ты, может, и не знаешь.

— Не сомневаюсь. И ты хочешь к ним присоединиться?

— Не говори так. Ты же другая.

— Мы воспринимаем в людях их физическую сущность — тело, лицо. Они остались. А что касается психики, так это дело самой личности: чужая душа — потемки.

— Я люблю тебя такую, какая ты сейчас есть.

— Анну Каренину?

— Да.

— Ты же не влюбился бы в эту девицу. — Она указала на проходящую поодаль некрасивую девушку. — И не влюбился бы в старуху. Ты любишь в первую очередь внешность.

— Метафизика!

Она посмотрела ему в глаза. Они были у него светло-серые, большие, а брови чуть поднимались к вискам. Опять захотелось дотронуться до его светлых волос, падающих на лоб, провести рукой до затылка, взять в ладонь русую волну, круто загибающуюся над воротником. Он что-то прочел в ее глазах и привлек ее к себе. Анна отстранилась. Как ни приятно было бы очутиться в объятиях этого молодого любящего мужчины, но Анна сдержалась. Она отняла свою руку, сказала:

— Я не хочу, чтобы ты стал еще одним, очередным.

— Я не буду очередным. Никого не было. Я буду только одким.

— Ты мне нравишься. Мне с тобой хорошо. Но этого мало.

— Ты не любишь меня?

— Нет. Дай еще сигарету. — Она опять закурила. — Очевидно, нам придется расстаться.

— Я бы мог быть твоим другом. Ведь я все время был твоим другом.

— Не совсем. Наши отношения не могут быть полными, как в настоящей дружбе. Мы все время будем это чувствовать.

Игорь схватил ее за локоть, прижался лицом к ее плечу, и Анна почувствовала свое превосходство и как мальчика погладила его по голове, тронула наконец вожделенную крутую волну на затылке.

— Ты же совсем молодой.

— Всего на два года младше.

— У тебя еще столько будет всяких увлечений, любви, я тебе просто завидую. Как хорошо, наверное, быть мужчиной! Даже в двадцатом веке.

Они расстались, как обычно, у станции метро. Анна знала, что он в любом случае будет звонить ей по телефону, может быть, они еще будут иногда встречаться, но главное объяснение уже произошло.