В мире фантастики и приключений. Выпуск 8. Кольцо обратного времени. 1977 г.

Жиль раздраженно взглянул на брызнувший слюной директорский рот: "Ну что они привязались со своим Советником? В конце концов я не обязан. Сейчас я им скажу…"

— Простите… — Но тут слова застряли у него в горле: он разглядел Исабель. Исабель Дорт в черных старинных кружевах с темным застывшим взглядом. Это были неправдоподобно огромные глаза. Больше всего она напоминала мадонну. Не благопристойногрустную мадонну, а такую, какой она была, наверное на самом деле… Жиль стоял пораженный, не смея пожать ей руку.

— Рада видеть вас у себя. — Она заглянула в самую глубину его зрачков. — Выход через веранду. Господин Рибейра… — Она говорила, двигался ее детский, будто припухший от слез рот. — Вы уже и так опоздали. Секретарь ждет. Господин секретарь Рибейра не должен ждать…

"Господи, снова этот Рибейра…"

— Господин Жиль, пожалуйста, подите к нему… Да не стойте здесь! Вы слышите? Муж рассердится… Я прошу вас…

Жиль повернулся и пошел к веранде.

Вот так вышло, что они с секретарем все же встретились.

Они сидели в директорском саду на садовой скамейке.

— Очень рад видеть, — говорил Рибейра. — Вы уже познакомились с работой лаборатории?

Весь прошедший месяц Жиль как раз знакомился с архивом. Архивом ди Эвора, охватывающим те, видимо, давние времена, когда он оставался еще собою… Пестрые, беспорядочные мысли, захватывающие самые разнообразные области, неожиданные сопоставления фактов, как будто совсем не связанных… Жиль просто не был подготовлен к их восприятию… Но и сам ди Эвор не освоил их до конца. Из записей в лабораторных журналах вставала странная фигура этого, тогда еще незнакомого Жилю человека. Казалось, в него вселилась сотня духов, занятых чем-то средним между современной наукой и черной магией. У каждого из духов имеется в этом своя область, и они тянут профессора каждый в свою сторону, нашептывают па ухо, водят его рукой по бумаге… А он, раздираемый соблазнами, кидается сразу ко всем… Словом, кто-то спокойный, обстоятельный, возможно слегка занудный, должен был еще изучить все тут высказанное и попробовать классифицировать или хотя бы связно изложить доступным среднему биологу языком…

В этот первый месяц Жиль не видел шефа ни разу: профессор даже не стал знакомиться, ограничился короткой запиской. "Странно, — думал Жиль в первые дни, — зачем было приглашать человека, который так тебе безразличен?" Но потом архив, казалось, разъяснил дело: Эвору требовался систематолог…

— Я спросил, ознакомились ли вы… — чуть громче повторил секретарь.

— Боюсь, что не совсем…

Рибейра быстро взглянул на Жиля:

— Вот как? А мне сказали, что вы сидите в лаборатории по десять часов.

Жиль пожал плечами:

— Разнообразная тематика…

— Ну тематику придется сокращать. — Рибейра сказал это раздраженно, отрывисто, как сержант, брезгливо подававший команды новобранцам в тот мрачный год, когда Жиль проходил обязательную военную подготовку.

"Да это же переодетый военный, — догадался Жиль. — Конечно. Так и должно быть, раз он секретарь Советника".

— Сократите тематику! Ну прежде, разумеется, следует ее расклассифицировать. Нам сказали, что вы как раз сильны в классификации. — Он говорил, брезгливо оттопырив губы.

Жиль смотрел в его водянистые с красными прожилками глаза. В голове мелькнула дурацкая мысль: "Интересно, в каком он чине?" Наверное, следовало встать и уйти. Или хотя бы поинтересоваться, на каком основании этот вояка распоряжается Королевским научным институтом… За спиной в доме играла музыка: директор Дорт встречал гостей. Если бросить тут этого военного господина, останется только хватать такси и мчаться брать билет до Ирпаша.

— Что вы считаете нужным классифицировать? — как можно спокойнее осведомился Жиль.

— Ах, черт возьми! Ну, конечно, темы работ. Вы же сами сказали, что там их чертовски много. Надо просто взять и рассортировать их: вот эта, мол, нам подходит, а эти не нужны — эти в корзинку!

Жиль смотрел на его лицо. У него было кирпичнокрасное лицо, на правой стороне лба торчала большая белая шишка…

— Я хотел бы знать, кому это "нам"?

Лицо секретаря сразу вспотело, из кирпичного сделалось темно-красным. Шишка возвышалась как снежная вершина.

— То есть как?.. То есть…

Но тут он взял себя в руки. Было видно, как он берет себя в руки: он вытянул их вниз и сжал кулаки. На пальцах взъерошились противные неожиданно рыжие шерстинки.

— Вы очень осторожный человек, господин ассистент. Хорошо. С вами будет говорить его превосходительство Советник…

Под конец он даже почувствовал к Жилю что-то вроде почтения.

— Скажите, Тат, кто такой этот Советник?

— Вы шутите? Советник — высшая военная должность в государстве.

— А король?

— Что король? Боже мой, господин Жиль, в вашей провинции все такие дремучие? Король опирается теперь на конду… вот уже скоро пять лет; надеюсь, вы слышали? Единая, неделимая конда, и у нее две главы: Советник и министр ди Визеу…

"Мы, кажется, подходим к делу", — подумал Жиль.

В самом деле, просвещая провинциала, Тат как будто действительно увлеклась этой ролью. А она знала, безусловно знала, кто и зачем вытащил его из тихого Ирпаша.