В мире фантастики и приключений. Выпуск 9. Белый камень Эрдени. 1982 г.

Теперь Володя мог наконец сбежать. Но он мало выиграл от бегства. Потому что ведь в кабинете на столе остались стоять два телефона. И по любому из них могла позвонить Надя… В общем-то это было удачно, что она как раз взяла свои отгулы. Статью Откинса она должна была получить сегодня с первой почтой. И теперь вотвот позвонит… Он прогуливался мимо своей двери… Коридор был пуст. Вдруг в нем возник сам собой Смирнов — заместитель начальника отдела кадров. Он приближался странными, неслышными шагами.

— Владим Санычу большой привет!

Он подошел вплотную. На правой стороне его лба белела шишка. Странная шишка. Он пришел в институт уже год назад, а Володя все никак не мог привыкнуть.

— Я слыхал, у вас в лаборатории нервная обстановочка? — поинтересовался Смирнов полушепотом.

Шишка на лбу шевелилась при каждом слове. Володя с трудом оторвал глаза.

— Да? — удивился он. — Интересно. А я что-то пока не слыхал.

— А вы зря обижаетесь, Владим Саныч. У вас в общем-то, здоровый коллектив, но…

— Но?..

— Мне говорили, ваша Веселова человек нервный, болезненный… Скажите, когда вы узнали, что у нее шизофрения? А?

— Что?.. Вы, извините, шутите?

Шишка на лбу раздулась и вдруг стала лиловой. Смирнов погладил ее толстым указательным пальцем.

— Шучу, шучу, Владим Саныч… Но тетка ее уж действительно того… Говорят, тетушка-то в больнице и это у них у всех семейное… А что это ваша Веселова напутала там в, как их, расчетах?..

— Кто вам говорил?

— Да вы не волнуйтесь. Вы…

— Я и не волнуюсь. Но хотелось бы узнать, Федор Викторович, кто сообщил вам все эти мерзости?

— Я бы на вашем месте, дорогой Владим Саныч, не выражался так уж неосторожно. Мне говорили честные люди. Те, что болеют за институт… Да! А то что-то многовато развелось у нас этих, как их, теоретиков…

— Спасибо за совет, — сказал Володя отходя.

Телефоны молчали. Он представил себе Надю, как она сидит со статьей Откинса на коленях. Ей пора бы позвонить. Вот сейчас.

Звонок!

— Пегин… Пегин слушает!

— Владимир Саныч! Я из машбюро.

— Кто?

Это была всего лишь Мартова. Голова у Володи как-то отяжелела.

— Слушаю вас, Тамара Сергеевна.

— Сдали в печать месяц назад… не будет готово… срывается срок… не хочет для нас печатать…

— Простите, я не расслышал. Кто не хочет печатать?

— Я же говорю, начальник машбюро Харитонов. Это же просто безобразие, Владимир Саныч! Он говорит, что от теоретиков вообще нет никакого толку. И что он получил команду печатать для нас в последнюю очередь.

— Команду? От кого?

— Не говорит от кого. И еще, Владимир Саныч, он говорит, что все равно мы все путаем.

— Спасибо, Тамара Сергеевна, — сказал Володя. — Я займусь этим сам.

Было без трех минут шесть. Потом — без одной, потом — шесть минут седьмого. Володя медленно надел плащ. Повернул ключ в замке, последний раз прислушиваясь из-за двери — не позвонит ли… Собственно идти ему было некуда, потому что там, дома, тоже ведь телефон, такой же зеленый и немой. А он не мог больше играть в эту телефонную молчанку.

Под дверью библиотеки желтела полоска света.

— Юля, можно?

Юля сидела, положив ногу на ногу, держа сигарету между пальцами. Каждый вечер, проводив читателей, она курила вот так на дорожку, одна в полутемном зале.

— Володя?.. Сигаретку?

— Ага. Спасибо.

— Курите-курите. Я оставлю форточку приоткрытой… Какая мерзкая погода на улице! Холод…

— Холод, — согласился Володя. — Юля, вы знаете Надежду Андреевну?

— Высокая шатенка, да? Мне говорили, что у нее неприятности с какой-то работой… Значительная женщина!.. Так, значит, Надежда Андреевна открыла, что мы можем посетить своих прабабушек? — удивлялась Юля.

— Теоретически возможность путешествий в прошлое доказана математикой еще в конце двадцатого века. Но речь идет не о практическом пикнике, а лишь о принципе…

— Все равно, Володя, это потрясающе! Я никогда не слышала… Но в чем же тогда открытие Надежды Андреевны?

— В правилах движения. Допустим, вы решили быть гостьей на свадьбе Наполеона и Жозефины…

— Наполеон мне несимпатичен, — грустно вздохнула Юля, — он, в общем-то, не был верен друзьям.

— Да? Но, предположим, вы все-таки побывали на его свадьбе. И забыли там свое кольцо. Вот это. Получить его обратно было бы трудно: Надежда Андреевна показала в своих уравнениях, что нельзя посетить одно и то же время дважды.

Юля вытянула палец с большим голубоватым камнем в тонких золотых лепестках, произнесла со вздохом:

— Жаль. А то мы могли бы всю жизнь возвращаться в дни, когда были счастливы.

— Это невозможно.

— Что ж. Этого и следовало ожидать… Но свое кольцо я бы все-таки вернула. Я очень люблю его: его подарил друг… В первый раз я побывала у них в день свадьбы, да? А за кольцом я явилась бы к следующему воскресенью. И с вашей математикой все было бы в порядке.

— Нет. Надежда Андреевна показала, что нельзя появиться даже близко к тому времени, которое уже посетил. Это названо дискретностью времени…

— Дис-крет-ность? Знакомое слово. Означает, как будто, прерывистость. Да? Но если нельзя через неделю, то через сколько же можно?