В мире фантастики и приключений. Выпуск 9. Белый камень Эрдени. 1982 г.

Она занималась своей дискретностью и сидела в институте до ночи. Во всяком случае, он думал, что сидела. И она еще брала работу домой… Он не был у нее дома около трех лет, он представлял себе, как она сидит здесь за столом, заваленным графиками.

У нее было очень белое ухо. И прикушенный угол губы.

— Это еще кто такой? — выдавил Володя неожиданно хрипло.

Ресницы ее шевельнулись.

Когда она была на втором курсе, он рассчитал ей контрольную по сопромату. Он считал, а она сидела рядом, и ресница ее упала на стеклышко логарифмической линейки…

Теперь она смотрела в окна на крыши. Задумчивый мир крыш, плоскогорья, разорванные пропастью двора, замкнутые горными хребтами труб.

— Он приходил к тебе сюда?

— Я ходила к нему сама. И вообще — я все сама… — ответила Надя.

Она водила по стеклу пальцем.

— Он тебя бросил?

— Он уехал.

— Надолго?

— Навсегда.

Она водила по стеклу пальцем с коротким ногтем. Это было вместо слез. Это были ее слезы. Володя знал это точно. Он спросил глупо:

— Ты скучаешь?

— Нет. Просто не вижу ни в чем смысла… Понимаешь, он сидел за письменным столом, а я приходила и садилась сзади. Перед ним лежали его часы, трубка, карта, и я смотрела на его вещи, на его затылок, на плечо и могла со своего места протянуть руку и их потрогать… А спина у него была согнутая, он писал и было видно, что он не встанет вот сейчас и не уйдет туда, где не будет меня, где я не смогу его видеть… И тогда я думала, что просидела бы вот так вечность, две вечности. И ничего больше не захотела бы, ни о чем не вспомнила. Потому что все, чего я могла желать, было тут, со мной, а все остальное, весь остальной мир мне просто совсем не нужен…

— А ему?

— Он историк. Он изучает нашу эпоху.

— Слишком современные интересы, — зло заметил Володя. — Историков интересуют обычно древности.

— А мы и есть древность, Володя. То есть, конечно, для Него. Он, — Надя произносила «Он» будто с большой буквы, как имя, — Он историк из будущего…

— Что???

— Ты же знаешь, возможность путешествий во времени давным-давно теоретически доказана. Так вот, Он пришел к нам из будущего изучать нас. Он первый времяплаватель, запущенный их физиками… Как были когда-то первые космонавты…

Ноги у Володи стали будто ватные. Хотелось сесть на пол. А Надя говорила монотонно:

— Он двигается из будущего в прошлое. Наш год — просто одна из остановок. Теперь Он передвинулся дальше.

«Черт знает что, — думал Володя. — Бред!.. Хотя почему бред? Ведь это на самом деле возможно…»

— Какой он, Надя?

— Он хороший… Но Он мог бы родиться и в нашем времени. Ты ни за что не догадался бы, что он не наш.

— Ты же догадалась?

— Сама — нет. Но, вообще, дело не в этом. Просто с ним хорошо, а без него плохо. Без него просто ничего нет…

Она чертила что-то на стекле. Глаза были сухие.

— Ты сказала ему?

— Что?

— Что ты без него не можешь?

— Зачем? Мы ни о чем не говорили. Я просто приходила к нему и все. Так было четыре месяца.

— А потом он… уехал?

— Я всегда ведь знала, что Он уедет. И каждый раз, когда шла к нему, боялась, что его уже нет.

Она шла к нему… У нее было мохнатое пальто на одной большой пуговице. Володя представил себе, как она идет к нему под дождем, со светлыми каплями в ворсинках…

— Это было больше чем счастье, — сказала она. — Это было больше счастья, когда я поняла, что ему тоже грустно прощаться… Он сказал, что расстанемся ненадолго и что Он возвратится, когда закончатся эксперименты.

Она все еще зачем-то чертила по стеклу. Может быть, высматривала этого своего типа, когда он там появится…

— Ну и что ж ты канючишь? — грубо сказал Володя. — Не зажми только свадьбу, когда вернется…

— Он не вернется.

— Здрасьте! Это еще почему!

Она обернулась, глянула изумленными глазами:

— Но возвращение же невозможно, Володя! Неужели ты не понимаешь? Нельзя посетить одно и то же время дважды, а дискретность — двадцать пять лет…

Дискретность?.. Статья Откинса шуршала в Володином кармане.

— Пойми, Володя! В лучшем случае Он появится через двадцать пять лет… Я уже буду старая…

А статья шуршала в кармане…

— Но ведь Откинс… — пробормотал Володя.

— Что Откинс?

— Он опроверг…

— И ты принял это всерьез?.. Он просто не понял, этот твой балбес, что мы учли кривизну пространства…

Она опять чертила пальцем по стеклу. Чертила сосредоточенно, как будто делала что-то важное, от чего нельзя ни на миг оторваться… У Володи сжалось горло.

— Послушай, Надь, — вдруг сказал он. — Ведь дискретность — это всего лишь гипотеза. Пусть Откинс балбес, но, может быть… может быть, дискретность все же не подтвердится? Ведь могут там быть другие ошибки? Постой! — догадался он. — Сами мы балбесы! Дискретность была бы уже известна в будущем, если бы на самом деле была… Но раз твой пришелец обещал к тебе возвратиться…

— Ох, Володя, я смотрела заданный ему маршрут. После нашего 2023 года он должен попасть в 1988-й, затем в 1973-й, после в 48-й. А на пути обратно он остановится в 2048-м. Как видишь, тем, кто отправлял его в путь, закон дискретности известен вполне. А сам он, возможно, позабыл, что-то спутал… Знаешь, он очень хотел вернуться…