В начале была командная строка

Для того, чтобы перевести ее на другой путь, Microsoft может быть уверена, что Томас Пенфилд Джексон. Это могло бы объяснить некоторое поведение Microsoft, как например, их политику хранения офигительно больших резервов наличных, размещенных там и сям, и экстремального беспокойства, которое они (не наличные, а компания–вкладчик — прим. перев.) показывают всякий раз, когда что‑то типа Java маячит на горизонте.

Я никогда не видeл изнутри здание Microsoft, где зависают высшие руководители, но я поимел такую фантазию, что в прихожей, на равных интервалах, большие красные аварийные ящики прикреплены к стене. Каждый содержит большую красную кнопку, защищенную оконным стеклом. Металлический молоток болтается на цепи около нее. Выше — огромный знак, вопиющий В СЛУЧАЕ АВАРИИ В ДОЛЕ РЫНОЧНОГО УЧАСТИЯ, РАЗБИТЬ СТЕКЛО.

Что случается, когда кто‑то бьет стекла и хреначит по кнопке, я не знаю, но на это без балды было бы интересно поглядеть. Кому‑то померещится обрушение банков во всем мире, когда Microsoft забирает свои денежные резервы, и плотно упакованные пачки счетов на сотни долларов, валящиеся с неба. Несомненно, у Microsoft есть план. Но что я действительно хотел бы узнать, — не испустили бы, на некотором этапе, их программисты мощный вздох облегчения, если бы бремя написания ЕДИНОГО УНИВЕРСАЛЬНОГО ИНТЕРФЕЙСА КО ВСЕМУ И СРАЗУ вдруг свалилось с их плеч.

Право пнуть бога

В его книге "Жизнь Космоса", которую всем неплохо почитать, Ли Смолин (Lee Smolin) дает наилучшее описание, которое я когда‑либо читал, о том, как наша вселенная возникла из необъяснимо точной балансировки всех фундаментальных констант. Масса протона, сила гравитации, предел слабоядерного взаимодействия, и несколько дюжин других фундаментальных констант полностью определяют, какого типа вселенная возникнет из Большого Взрыва. Если б эти величины были даже немного другими, вселенная могла бы быть обширным океаном тепловатого газа или горячим сгустком плазмы, или некоторой другой в не особенно интересной вещью — короче, отстоем. Единственный способ, чтобы получить вселенную, которая не отстой — ту, в которой есть звезды, тяжелые элементы, планеты, и жизнь — это сделать основные числа правильными. Если бы была некоторая машина, где‑нибудь, которая могла бы плеваться вселенными с произвольно выбранными величинами для их фундаментальных констант, тогда на каждую вселенную, подобную нашей, она должна производить 10 в 229 степени отстойных.

Хотя я не сидел и не считал эти цифры, мне это кажется сравнимым с вероятностью заставить юниховый компьютер делать нечто полезное, зарегистрировавшись в tty и печатая в командной строке, когда вы забыли все небольшие опции и ключевые слова. Каждый раз, когда ваше "право пинка" (каюсь, не знаю адекватного эквивалента right pinky, что однако породило шутку в переводе названия главы "Right Pinky of God" — прим. перев.) завершается кнопкой ВВОД, вы делаете другую попытку. В некоторых случаях операционная система не делает ничего. В других — она стирает все ваши файлы. В большинстве случаев она просто даст вам сообщение об ошибке. Другими словами, вы получаете кучу отстоев. Но иногда, если вам поимелось сделать все в точечности правильно, компьютер пережевывает это некоторое время и затем выдает что‑то типа emacs. Он действительно генерирует сложность, которая является критерием интересности по Смолину.

Не только поэтому, но он начинает выглядеть как если бы вы оказались меньше определенного размера — по пути к уровню ниже кварков и далее вниз, в область теории струн — где вселенная не может быть описана очень хорошо той физикой, какую практикуют со времен Ньютона. Если вы посмотрите на достаточно маленькую шкалу, вы увидите процессы, которые выглядят почти вычислительными по природе.

Я думаю, что посыл здесь очень ясный: где‑нибудь вне и за нашей вселенной — операционная система, закодированная в незапамятные времена каким‑то, типа, хакером–демиургом. Космическая операционная система использует интерфейс командной строки. Он работает на чем‑то вроде телетайпа, очень шумного и горячего; "выбитые" биты сыплются вниз в свой бункер, подобно разлетающимся звездам. Демиург сидит за своим телетайпом и отстукивает одну строку команд за другой, определяя величины фундаментальных физических констант: universe -G 6.672e-11 -e 1.602e-19 -h 6.626e-34 -protonmass 1.673e-27… (Если кто не въехал — эта строчка выдержана в духе синтаксиса команд ОпСистемы Unix, где universe — что‑то типа названия того самого крутого компилятора вселенных, который способен произвести на свет что‑то стоящее только в руках программиста–демиурга, в натуре понимающего, что он делает — прим. перев.)

И, когда он закончит набирать командные строки, его "право пинка" колебается над клавишей ВВОД втечение эона–другого, со своеобычным удивлением по поводу того, что происходит, когда нажатие таки случится — и КЛАЦ, который вы слышите, — новый Большой Взрыв.