В наши трудные времена

Что благородны львы — молва несправедлива.В них благородного — одна лишь только грива.Ну, а клыки и когти? — Нет, поверь:Тот царь зверей — обычный жадный зверь.В одном лесу лев как-то околел:Зайчатины, должно быть, много съел.А было завались ее — скрывать не стану.Лев заготавливал ее согласно плану,Что сам волкам спускал.И волки рыскали в лесах и между скалЧтоб — буде заяц вдруг объявится где близко —Схватить и приволочь и получить расписку.Пять зайцев за квартал! — А нет — плати натурой:

Под барабанный бой навек простись со шкурой.Те ж зайцы, что спаслись, таясь по перелескам,Ко льву явились сами — по повесткам.Ведь зайцы мясом чувствуют эпохуИ знают: план — закон, а вне закона — плохо.Лев так бы зайцев всех доел,Да околел.Куда это ведет, всем скоро стало ясно,Бить зайцев запретили занапрасно.Раз после этого, травы едва касаясь,Чрез безопасный лес пёр уцелевший заяц.И вдруг ему навстречу ёж.— Здорово, заяц! Как живешь?

Вам, говорят, теперь полегче малость стало…(Ёж больше жил в норе, и слыл он либералом)Вас, говорят, теперь не бьют?                         — Да нет, не густо!Ни за что — это так. Но треплют за капусту.Да и потом сказать: живи… А что за счастье?Ни блеска нет теперь, ни трепета, ни власти.И охамел вокруг народ.Бесштанный соловей, что хочет, то поет.Любой — хотишь туда, хотишь — сюда подайся…Что благородны львы — выдумывают зайцы.

1956 

Я о богатстве сроду не мечтал

Я о богатстве сроду не мечтал.И капитал считаю вещью грязной.Но говорят, я нынче мыслить сталМетодою мышленья — буржуазной.Так говорят мне часто в наши дниТе, у кого в душе и в мыслях ясно.В Америке такие, как они,За те ж грехи меня б считали красным.Решительно теперь расколот век.В нем основное — схватка двух формаций.А я ни то, ни сё — я человек.

А человеку — некуда податься.Повсюду ложь гнетет его, как дым,Повсюду правда слишком беспартийна.Таких, как я, — правительствам любымПриятней видеть — в лагере противном.Но все равно потом от всех страстей,От всех наскоков логики плакатнойОстанется тоска живых людейПо настоящей правде. Пусть — абстрактной.

1954

Я не был никогда аскетом…