В небе Балтики

- Командир, пистолет и один сапог остались там. Я мигом, скороговоркой бросил Сазонов и побежал к самолету.

- Назад! - решительным окриком остановил его Кожевников. - Взорвешься вместе с машиной! - И уже тихо добавил: - Бери Василия, надо поскорее уходить отсюда.

Сазонов взвалил штурмана на спину и, поддерживаемый командиром, быстро зашагал к лесу. Вскоре позади их раздался взрыв, разметав в стороны горящие обломки бомбардировщика.

Укрывшись в лесу, друзья положили Мельникова на спину и начали приводить его в чувство. Они делали ему искусственное дыхание, терли грудь и виски. Медленно, очень медленно возвращалось сознание к штурману. Даже открыв глаза, он долго не мог узнать своих боевых друзей.

- Что болит, Вася? - спросил у него Кожевников.

- Голова... рука... - тихо простонал Мельников.

- Потерпи, сейчас перевяжем раны.

С поляны донесся шум голосов. Взглянув туда, где догорали остатки самолета, командир экипажа увидел группу солдат.

- Немцы, - с тревогой произнес он. - Будем драться!

Завязалась перестрелка. Кожевников насчитал двенадцать гитлеровцев. Все они были вооружены автоматами. А трое наших авиаторов располагали всего двумя пистолетами.

- Экономить патроны. Подпускать как можно ближе и бить только наверняка, - приказал Кожевников.

Фашисты стали окружать советский экипаж, рассчитывая, видимо, захватить его живым.. Смельчаки залегли в ложбине у толстого дерева и, подпустив фашистов метров на тридцать, открыли огонь. Четыре гитлеровца остались лежать убитыми, а остальные продолжали ползти вперед.

- Рус, сдавайсь, капут! - орали они на ломаном русском языке.

Внезапно Сазонов вскрикнул.

- Что с тобой? - спросил у него командир.

- Ранило... в бедро, - тихо отозвался стрелок-радист. Продолжая отстреливаться, Кожевников убил еще двух гитлеровцев. Однако остальные подползали все ближе.

"Неужели конец?" - подумал Кожевников. Положение стало крайне тяжелым: Сазонов ранен, Мельников контужен и безоружен. Практически один он мог еще драться.

- Ребята, а как хочется жить! - громко сказал летчик, посылая в фашистов очередную пулю.

Его слова словно взметнули Сазонова с земли. Превозмогая боль, он встал во весь рост и, стреляя из пистолета, что есть силы закричал своим зычным голосом:

- Бей гадов!..

Этот властный пронзительный возглас на какое-то время ошеломил немцев. Прекратив стрельбу, они отпрянули за деревья. Воспользовавшись замешательством врага, наши авиаторы вскочили на ноги и, помогая друг другу, побежали в глубь леса.

Редко бывает такое, но все-таки случается. Друзьям удалось оторваться от преследователей. Потеряв половину своих солдат, гитлеровцы, видимо, побоялись углубляться в лесные заросли. Раненые штурман и стрелок-радист уже выбились из сил, и Кожевников принял решение остановиться. Разорвав рубаху, он перевязал товарищам раны, а Мельникову, кроме того, обложил босую ногу сухой травой и обвернул тряпками.

- Вася, ты сможешь дальше идти? - спросил у него летчик.

- Постараюсь, - вставая, ответил штурман. Друзья снова двинулись на восток. Когда кончился лес, остановились.

- Дальше идти нельзя, - сказал Кожевников. - Нас могут схватить.

- Решай сам. Ты командир, - отозвался Мельников.

Дождавшись вечера, авиаторы осторожно вошли в хутор. Сазонов .и Мельников спрятались за сараем, а Кожевников осторожно подкрался к дому и постучал в окно. Вышел сгорбленный старик.

- В хуторе есть немцы? - спросил у него Кожевников.

- Нет германа, нет, - ответил старик на ломаном русском языке. Он оказался литовцем.

- Далеко ли отсюда железная дорога и как называется ближайшая станция? - допытывался летчик.

Старик объяснил, что железная дорога проходит южнее хутора, а ближайшая станция называется Вентой.

Летчик ушел со двора и вернулся к сараю, где его ожидали друзья.

- Ну, что узнал? - Опросили его товарищи. Командир экипажа вкратце передал разговор с местным жителем.

- Значит, до линии фронта километров сорок, - прикинул Мельников.

Как теперь им нужна была карта! Но увы: она сгорела в самолете.

Ориентируясь по звездам, авиаторы пошли на восток. Шли долго. Когда начало светать, свернули в лес. Здесь вдали от дороги решили немного отдохнуть. Земля уже дышала осенней прохладой.

- Согреться бы, - сказал Мельников.

- Костер разжигать нельзя, - возразил Кожевников.

- Зверски хочется есть, - не сдержался Сазонов. Уже двое суток они ничего не ели.

- А знаете народную поговорку, - напомнил командир экипажа. - Держи голову в холоде, живот в голоде...

- А ноги в тепле, - добавил Мельников.

Друзья сразу умолкли, услышав знакомый гул моторов.

- Смотрите! - нарушил молчание воздушный стрелок-радист Сазонов, указывая рукой в лазурное небо. Все подняли головы. Высоко над лесом ровным строем шли на боевое задание "Петляковы".

- Запомните, - сказал Мельников, - нам нужно идти вон туда! - И он указал рукой направление.

- Интересно, что думают о нас в полку? - задумчиво произнес Сазонов.

Весь день друзья просидели в лесу. С наступлением темноты снова тронулись в путь. Вскоре впереди мелькнули огоньки. Авиаторы подошли к какому-то хутору.